Философия техники

метки: Техник, Философия, Развитие, Наука, Проблема, Деятельность, Человек, Аспект

Знаменитый афоризм Ф. Бэкона: «Знание – сила» сегодня актуален как никогда. Тем более, если в обозримом будущем человечество будет жить в условиях так называемого информационного общества, где главным фактором общественного развития станет производство и использование знания, научно-технической и другой информации. Возрастание роли знания (а в ещё большей мере – методов её получения) в жизни общества неизбежно должно сопровождаться усилением знания наук, специально анализирующих знание, познание и методы исследования.

Сейчас «философия техники», «философия науки» сформировались как относительно самостоятельные области теоретического поиска, не менее значимые, чем традиционные онтология и гносеология.

Тенденции развития человечества последних десятилетий в основном связаны исключительно с развитием техники, механизмов и т.п. в масштабах, до селе невиданных. Это связано с небывалым научно-техническим прогрессом, охватывающим все области жизни и деятельности человека.

Если попробовать охарактеризовать вышеописанное одним словом (что автору в открытой форме приходится делать впервые), этим словом будет техногенолиз. Техногенолиз, в отличие от техницизма, заключается в чрезмерном, избыточном внедрении техники во все проявления жизнедеятельности человека.

Однако техника призвана помогать человеку. Только лишь по сей день происходят аварии регионального масштаба, климатические, экологические изменения планетарного масштаба и многие другие негативные явления. Однако это лишь одно форма проявления влияния техногенолиза на человека, — та, которую можно увидеть, зарегистрировать, ощутить. На мой взгляд, существует и другая — невидимая, непрямая форма влияния техногенолиза; а как известно, самый страшный враг – это невидимый. Рассмотрению именно этой второй формы влияния посвящена представленная ниже работа «Философия и наука».

Поскольку не существует общепринятых определений терминов «наука» и «философия», то, по мнению автора, необходимо подробно остановится на их рассмотрении, так как для анализа взаимодействия «философии и науки» необходимо четко представлять какое место в жизни человека они занимают. Также следует отметить, что отношение человека и к науке и к философии исторически менялось, следовательно, менялись роль, функции и сущность философии и науки, что также получило свое отражение в реферате.

Таким образом, целью данной работы является представление своего видения влияния техногенолиза на человека; исследование понятий Философия и Наука, иллюстрация их значения и значимость в жизни человека.

Техника: сущность, закономерности развития и роль в жизни общества

... из причин того, что философия с явным опозданием обратилась к осмыслению феномена техники и роли техники в жизни человека. В повороте философии к технике громадную роль сыграли труды К. Маркса, ... Стремительное развитие техники обусловило ее всеобъемлющее влияние на современный мир. Определяющее воздействие техники испытывают такие социальные сферы и институты как экономика, экология, наука, политика ...

Экономисты и социологи именуют наше столетие веком научно-технической или второй промышленной революции. Физики — веком атома и космоса. Химики — веком синтетики. Кибернетики и техники — веком автоматики.

Когда-то алхимики тщетно пытались найти философский камень, а социальные пророки и предсказатели на протяжении целых веков были заняты поисками надежного ключа к предсказаниям будущего.

Ныне для многих исследователей в области общественных наук, представителей многих философских течений становится ясно, что таким ключом является анализ экономики и техники. Тот, кто хочет знать, какие принципиальные изменения произойдут в жизни человеческого общества в ближайшие годы, десятилетия, пытается понять тенденции экономического и научно-технического прогресса, характер его социальных последствий.

Атомная и термоядерная энергия, начало космической эры, автоматизация и кибернетизация производства, компьютеризация повседневной жизни — это такие достижения современной науки, которые говорят об оправданности ее претензий оказывать огромное и все возрастающее влияние на все сферы общественной жизни. Если раньше область техники ограничивалась сферой производства материальных благ, то ныне она пронизывает всю ткань общественной жизни.

Техника, основанная на современной науке, революционизировала транспорт, она властно вторглась в нашу культуру, быт, отдых.

Ныне нет такой крупной народнохозяйственной проблемы, решение которой не было бы так или иначе связано с тенденциями развития научно-технической революции. Но этого мало. Она оказывает все более заметное влияние на политику, идеологию, искусство, религию, на мировоззрение человека.

Произошел резкий, качественный скачек в развитии науки и техники, который заставляет по-новому осмыслить как весь предшествующий ход научно-технического прогресса, так и возможные перспективы в будущем. Кибернетика и бионика разрабатывают такие принципы техники будущего (безмашинная техника, например, или устройство, представляющее собой симбиоз живого организма с техникой), которые не укладываются в привычные представления. Революция в технике сопровождается и обуславливается революцией в науке, в инженерно-техническом мышлении. Техника оказывает влияние на общественные отношения, на идеологию, нравственные отношения, ставит новые проблемы перед обществом.

Проанализировать эти, а также другие проблемы взаимного развития отношений между человеком и создаваемой им техникой в трудах философов современности и классиков является целью представленного реферата

1. Техника

техногенного типа индустриальной цивилизации.

Такое истолкование рубежа, достигнутого человечеством на исходе XX столетия, лежит в русле социально-философского рационалистического истолкования истории. Оно, разу­меется, отлично от характеристик, используемых в различных конфессиональных формах религии или в поисках эзотериче­ской, оккультной мысли. Эта идея (в основном разработанная западной философией) отлична и от того формационного подхода, который был задан классическим марксизмом. Не отри­цая эвристических возможностей марксистских идей, их объ­яснительной силы ряда фактов исторического развития, все же следует сказать, что они оказались недостаточными для уяснения мировой ситуации конца нашего века.

Научная работа: Философские проблемы развития и применения нанотехнологий

... проблемы нанотехнологий, с одной стороны, и специальные (частные) проблемы нанотехнологий и их параллели с проблематикой постнеклассической философии науки ... жизни мира. Осознать последствия использования нанотехнологий. ГЛАВНЕЙШАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРОБЛЕМЫ Центральным вопросом здесь выступает развитие нанотехнологий ... Нанотехнологии – одна из высокотехнологичных отраслей современной науки и техники, ...

тех­ногенный лир индустриальная цивилизация.

Отметим, что названные качественные обозначения со­стояния современного мира в их полноте применимы лишь к части стран, охватывающих не более одной пятой населе­ния земного шара. Но при оценке истории нельзя рассуж­дать по принципу кораблеводителей, которые говорят, что скорость эскадры надо определять по скорости последнего корабля. В историософском размышлении, пожалуй, надо судить о состоянии глобального социума по тому рубежу, который достигли лидеры, те, кто вышел на вершины воз­можного на настоящий момент.

Вместе с тем, определения «техногенное», «индустри­альное» производны от того или иного понимания «науки» и «техники», «рациональности» вообще. Эти понятия сей­час заново переосмысливаются.

Если в прошлых столетиях проблемы науки интересовали лишь узкий слой причастных к ней интеллектуалов, а отно­шение к технике было сугубо прикладным, то наше время вы­двинуло оба эти явления в центр общественного внимания, привлекло к ним взоры миллионов людей. Осмысление их значимости для истории и каждого человека стало насущей задачей философской мысли. Сейчас «философия техники», «философия науки» сформировались как относительно само­стоятельные области теоретического поиска, не менее значи­мые, чем традиционные онтология и гносеология. Отметим то обстоятельство, что, если наука — древний объект философской рефлексии, то техника стала предме­том профессионального философского, анализа сравнитель­но недавно. Первые зачатки философии техники возникли в XIX в. в Германии, Франции, в начале XX в. в России (работы Энгельмейера); Середина нашего столетия породи­ла могучий всплеск внимания к этой проблеме. Мартин Хайдеггер, Карл Яспсрс, Томас Веблен, Олвин Тоффлер и ряд других философов (в том числе наших соотечественни­ков) поставили острейшие проблемы об онтологическом ста­тусе и генезисе техники, ее сущности, феноменологических характеристиках и перспективах будущего развития.

Вместе с тем еще в древней Греции использовалось поня­тие «техне», которое обозначало мастерство, искусство, пони­маемое как умение нечто сформировать, создать из естествен­ного материала. Язык античной эпохи зафиксировал то обсто­ятельство, что вечным спутником собственно человеческой жизни является наличие тех предметов и тех процедур, кото­рые позволяют преобразовывать «природное» («физис») в «человеческое». Человек — это производящее существо, созда­ющее собственную предметную среду, позволяющую реализо­вать его потребности и достигать ту или иную цель.

По-разному трактовалась техника в истории мысли. В марксистской традиции — как система искусственных орга­нов общественного человека, составная часть производи­тельных сил общества, их вещный элемент. По Хайдеггеру,—это наша первооснова, корневое человеческое начало, способ самореализации человечества. По Эллюлю — это просто совокупность каких-либо механизмов, а более широ­ко истолкованная процедура достижения цели.

История развития военной техники

... авиация, танки, отравляющие вещества 1. История развития военной техники История любого народа или государства это прежде всего история войн. С незапамятных времен люди уничтожали друг друга в разного ... имел того революционного влияния, которое оказал позже на европейское общество. Несколько веков порох использовался исключительно в качестве зажигательного средства. Позднее, когда его качество ...

Германские авторы Ленк и Рополь выделили из литера­туры по философии техники (ФРГ — 60-70-е гг.) ряд «су­щественных элементов» техники: прикладное естествозна­ние; комплекс элементов и средств; воля к власти и подчи­нению природы; «открытие» и «упорядочение» природы; реализация идей; создание искусственной среды и т.д.

Небезынтересно истолкование техники в некоторых техно­логических построениях, связанных с ее сакрализацией или, напротив, десакрализацией. Так, германский теолог Р. Дворак еще в 40-е гг.XX в. уверял, что в наши дни техника есть неуклюжая попытка дьявола повторить акт ее божественного происхождения.

фундаментальное свойство техники,

В конструировании, реконструировании предметной ре­альности ее культурное призвание, основная социальная функция. При более конкретном видении техника представ­ляется орудийно, предметно или же алгоритмично — техно­логично. Чем человек воздействует на объекты, изменяя их — это техника. И как именно он воздействует — это тоже техника, но уже обнаруживающая себя как технология.

История техники — это объективная предпосылка чело­веческой деятельности. Конечно, каменная индустрия пер­вобытности, ремесленное мастерство многих тысячелетий и современное высокотехнологичное производство — разные полосы в бытии техники и ее роли в человеческой жизни.

Есть несколько концепций исторического развития тех­ники. В классическо-марксистском видении ее история вы­ражена цепочкой последовательных ступений: ручные ору­дия, ремесленно-мануфактурный период, машинная техни­ка, автоматизированные системы. Изменения в этой истории обусловлены переносом на техническое устройство тех функций, которые ранее осуществлялись самим дейст­вующим человеком. «Естественное» заменяется «искусст­венным», созданным, расширяя тем самым возможности ос­воения человеком внешнего мира и глубин собственной жиз­недеятельности. Меняется тип связи между человеком и техническими рабочими органами.

«техносфере».

периодизации раз­вития техники,

Первая «эотехническая» (1000-1750 гг.) имеет в основе технологию «воды и дерева». Вторая «палеотехническая» (от второй половины ХVIII.в. до середины XX в.) опирает­ся на комплекс «угля и железа». И, наконец, третья, «нео­техническая» (ныне длящаяся) использует комплекс «электричества и сплавов»; Как видим, в основу периодизации положен используемый в технике основной вид энергии и то «вещество», которое занимает центральное место в созда­нии технических устройств.

Впечатляющую схему этапов технического развитая пред­ложил отечественный исследователь Г.Ф. Сунягин. По пред­ложенной им исторической типологии этапы изменения тех­ники заданы определенным типом труда. Древнейшая техни­ка с ее «разрушительным» характером (в рамках охоты и собирательства) отражает «присваивающий» способ отноше­ния к природе. Земледельческая практика, утвердившаяся в ходе неолитической революции, выявила моменты конструк­тивности, собственно технические черты. Однако наиболее полно качественные грани в истории техники обнаружились с появлением машинного производства. По его мнению, выра­зительную роль в воссоздании «технизированного» воззрения на мир сыграли такие технические новшества позднего евро­пейского средневековья, как часы, стекло и книгопечатание.

Список примерных тем ов для аспирантов и соискателей «История ...

... 63. Учение о человеке С.Л. Франка и его место в истории философии 64. Место теории сварки в истории развития науки 65. Место и роль рейдерства в истории социальной философии 66. История становления менеджемента как ...

Часы позволили выйти из природных циклов, из органи­ческого времени. Они дали возможность человеку «сгу­стить» время, подчинить его ритмам собственной деятельно­сти, позволили осознать его необратимость. С тех пор время стало «богатством», а его нехватка — «бедствием». «Не хва­тает времени» — эта жалоба слышна повсюду и поныне.

Стекло привело к осознанию однородности пространст­ва. Произошла его «десакрализация», снятие с него покры­вала «священности». Возникли предпосылки для утвержде­ния обычного зрительного опыта как основы видения реаль­ности, помимо символических ассоциаций.

Печатный станок изменил всю систему коммуникации, унифицировал знаково обозначенную реальность, положил начало тому, что в нашем столетии назвали «Галактикой Гу­тенберга».

Приведенная типология интересна в том отношении, что она оказывает технические новшества как факты, способст­вующие масштабным изменениям в человеческой ментальности и всей системе общественных отношений от экономи­ки до высших идеологий. Любая периодизация технической истории, конечно, не исчерпывается приведенными приме­рами. «История техники» как жанр насчитывает немало на­званий и содержит в себе множество оригинальных автор­ских суждений. Пишут о естественной истории машин, вы­деляя машинную «анатомию» (строение механизмов), «генетику» (преемственность структуры), «физиологию» (принципы движения).

Один из крупнейших физиков XX в. Макс Борн прибег­нул к смелому образу, стремясь показать главные рубежи развития техники. По его мнению, высказанному в книге «Моя жизнь и взгляды», законно считать, что одним из ре­шающих факторов истории является тот вид энергии, кото­рым человечество располагает в данный момент. В этом све­те вся история человечества распадается на два — и только два — великих периода: первый — от Адама до наших дней, второй — с появлением атомной энергии, отныне и на все будущие времена. Переход от первого периода ко второму знаменуется окончанием потребления солнечной энергии и началом использования ее чисто земных источников.

нет человека и общества вне «технос­феры», техника исторична,

технофобии.

История знала и луддитов, разрушителей станков, поя­вившихся в конце XVIII—начале XIX вв., и современных неолуддитов, обвиняющих бездушную машинерию наших дней, превращающую каждого в безмолвную деталь соци­ального механизма, целиком зависящую от производитель­ной и бытовой техники, не могущей жить вне и помимо нее.

Мыслители разных направлений не раз высказывали и продолжают высказывать опасение о возможном выходе техники из-под контроля людей. От Аристотеля до Мохандаса Карамчанда Ганди подобных опасений высказано не­мало. Еще в 30-е гг. нашего века Освальд Шпенглер в книге «Человек и техника» утверждал, что человек, властелин мира, сам стал рабом машин. Техника вовлекает всех нас, помимо нашего желания, в свой бег, подчиняет собственно­му ритму. И в этой бешеной гонке человек, считающий себя властелином, будет загнан насмерть. «Бунт машин» — расхожая тема в современном масс-культе.

Когда-то в 1846 г. английская писательница Мэри Шел­ли создала образ Франкенштейна, искусственного чудища, восставшего против создавших его людей. С тех пор этот неомифологический образ не покидает страниц печати, ки­нолент и экранов телевизоров. Он стал нарицательным для подогрева технофобии во всех ее формах.

Взаимосвязь науки и техники: основные точки зрения

... идея универсального эволюционизма и теория систем. Исходные философские идеи новой науки: единство мира заключается в том, что на всех уровнях организации действуют общие законы; системное видение в ... над одними и теми же проектами трудятся специалисты самых различных областей науки и техники. В силу этого координация всех аспектов системотехнической деятельности оказывается нетривиальной научной, ...

Механизация и моторизация проникают в нашу жизнь, де­лают подчас человека своеобразным гибридом организма и технического устройства. Стоит, например, оценить воздейст­вие современных транспортных систем. По данным известной книги рекордов Гиннеса, в 1991 г. в мире было произведено 46 споловиной миллионов автомобилей, в том числе почти 35 миллионов легковых моделей. Это обстоятельство накладыва­ет специфический рисунок на повседневный ход жизни, пси­хологию людей. Автомобиль во многих странах —показатель уровня престижности, вожделенная цель, символ успеха. Ав­томобильная промышленность и транспортная система стано­вятся одним из основных потребителей нефтяных ресурсов, цветных ичерных металлов, занимая главенствующее поло­жение в индустриальной системе. Их интересы во многом формируют внутреннюю и международную политики, финан­совые отношения, быт и нравы. Предполагается, что к концу нашего столетия по дорогам планеты будет курсировать до 300 миллионов собственных автомобилей, т.е. по одному на каждые пять человек, находящихся в продуктивном возрасте.

Вторжение техники во все сферы человеческого бытия -от глобальных до сугубо интимных,— иной раз порождает без­удержную апологию техники, своеобразную идеологию и пси­хологию техницизма. Трубадуры подобных идей свосторгом переносят на человечество и личность характеристики, прису­щие машинам и механизмам. Старый тезис материалистов XVIII в. «человек есть машина», облекается в модную элект­ронно-кибернетическую, компьютеризированную терминоло­гию. Широко пропагандируется идея отом, что человек и че­ловечество так же, как и механизмы обладают системным свойством, могут быть промерены техническими параметрами и представлены втехнологических показателях.

концепции «ки6оргизации>.

техницизма

Технический и технологический фетишизм в наши дни отнюдь не редкость. Мм сильно заражена техническая ин­теллигенция, он проникает в сферу хозяйственной и поли­тической элиты. Техницизм, связанный с абсолютизацией техники, утверждает ее автономность и самодостаточность, полагает, что можно решить любые социальные коллизии, минуя человека как активного субъекта истории, пренебре­гая характером наличных общественных отношений.

Техника демоиична, мир

Нам должна быть чужда технологическая мифология, стремление все и вся «машинизировать». Человек и челове­чество — это не машина, не техническая система. Не челове­чество технично, а техника человечна. Она воплощает и вы­ражает в себе то, что извлечено человечеством из мира, то, что утверждает в мире его собственную мощь к разум.

Конечно, утверждение на планете техносферы, возник­новение «окультуренной» природы, несущей на себе печать ума и воли людей, не могут не порождать новых острых проблем. Сейчас уже становится ясным, что приспособле­ние человека к той среде, которую он приспособил к своему образу жизнедеятельности— весьма непростой процесс. Стремительное развитие техносферы опережает эволюционно сложившиеся приспособительные, адаптивные возможности человека. Затруднения в состыковании психофизиологических потенций человека с требованиями современной техники и технологии зафиксированы повсеместно и теоре­тически и практически. Забывать этого нельзя.

Человек, техника, общество

... современная техника, и прежде всего техническое знание, неразрывно связаны с развитием науки. Сегодня этот тезис никому не надо доказывать. Однако в истории развития общества соотношение науки и техники постепенно менялось. Система «человек- техника»: ...

Развитие техники, как отмечалось в мировой философии (Ж. Эллюль) подчас порождает ситуацию абсурда. Так, на­пример, стремительное распространение коммуникацион­ных технических сетей (телефон, радиотелефон, компью­терные сети) опережает возможность их значимого и ответственного наполнения. Могучие технические средства распространяют банальности, забиваются мелочной, пус­той, бессодержательной информацией. Многие технические инновации (изобретения, конструкторские разработки) под­час опережают свое время, оказываются экономически не­выгодны. Массовое количество технических приспособле­ний, их внедрение в производство и быт опережают интел­лектуальный (и особенно нравственный) уровень массового сознания. Возникает необходимость включения в техниче­ские системы ограничителей, обеспечивающих безопасность того, что англичане называют «фул пруф» (защита от дура­ка).

Забитость техникой всего потока жизни умножает ката­строфы, аварии, трагические происшествия.

И все же технический прогресс при всей его жесткости неостановим. И если где-либо можно говорить о видимом действительном прогрессе (восхождении от простого к сложному, от низшего к высшему), то это в области роста и развития техники.

2. Рациональностьинаука

Из всех духовных творений человека в наши дни, пожа­луй, наибольшее внимание привлекает к себе наука. В ходе развертывания современной социо-технологической револю­ции (информационно-компьютерной, биотехнологической, экологической) к ней все чаще обращаются взоры миллионов людей, политических партий, хозяйственных структур и правительств.

О науке спорят, ее восхваляют и бранят, поддерживают и проклинают, на нее возлагают радужные надежды, ей же Предъявляют счет за горести человечества. Спектр оценок науки многокрасочен: от безудержной апологии до призыва вешать ученых и объявить мораторий на научные открытия. Вся общественно-экономическая, социально-политическая и культурная ситуация наших дней такова, что наука в мире приобрела несоизмеримую с недавним прошлым весомость. в влияние.

Сейчас в нашей стране резко падает как престиж науки, так и статус ученых. Это прискорбно, если не трагично. Ос­тается надеяться, что такой этап надолго не затянется, и мы ненадолго отстанем от ученых мира. Догонять будет нелег­ко, если не невозможно. Давно было сказано в знаменитой сказке «Алиса в стране чудес» о том, что надо очень быстро бежать, чтобы оставаться на прежнем месте. Увы, наша оте­чественная наука шагает сейчас вверх по лестнице, ведущей вниз. А мировая наука не стоит на месте. И во многих госу­дарствах она поддерживается властными и иными структу­рами. Все же не будем терять надежды. Интеллектуальный потенциал Отечества могуч и еще далеко не исчерпан. Вы­скажем уверенность в том, что наша наука не только выжи­вет, но и стремительно оживет, порадует всех нас новыми открытиями, прозрениями и свершениями.

что есть наука —

Примем во внимание, что сегодняшнее наукоучение (фи­лософская доктрина науки, ее единая теоретико-методоло­гическая модель) исходят из толкования науки как некото­рого исторического конкретного вида рациональности.

Развитие науки и техники в XVIII-XX веках

... наблюдается группирование первоклассных учёных этих отраслей знания вокруг Парижской Академии Наук, особенно с момента переезда в Париж Жозефа ... многогранности и учёности»; но особенно характерно для этих людей то, что они «почти все живут всеми интересами ... Франции конца XVIII в. в развитии отечественной промышленности и техники с достаточной ясностью вырисовывается из уже опубликованных, хотя ...

рациональности,

Рационализм —

Еще И. Кант полагал, что выше разума ничего нет, трак­туя разум как способность давать принципы. Именно — прин­ципы, т.е. исходные логические основы, предпосылки любо­го результативного размышления. Принципы в какой-то мере близки к понятиям «аксиомы», «постулаты»,—идей, которые ясны сами по себе и не требуют доказательств своей правоты, истинности. Принцип — это руководящий, направляющий мо­мент ищущей мысли. Весь классический рационализм выдви­гал тот или иной принцип как исходный этап развития мыс­ли, первопричину. У Фалеса такой первоосновой была «вода», у Гегеля — «абсолютная идея», у Шопенгауэра — «воля», у Маркса — «материя» и т.д.

«разум» тоже историчен.

Историческая типология разума еще не отстроена в до­статочной степени. Тем не менее, уже ясно, что понятие ра­циональности полагается сегодня как присущее субъекту универсальное средство организации деятельности. Той де­ятельности, которая предстает целеполагающей и дает воз­можность эффективного исполнения замыслов, достижений целей. В этом ракурсе множатся различные определения ра­циональности. Она истолковывается как точный расчет адекватных средств для данной цели (по Веберу), или как конформность, т.е. наилучшая адаптированность к обстоя­тельствам (по Витгенштейну), как логическая обоснован­ность правил деятельности (по Тулмину).

во всех случаях раци­ональность связана с дискурсивным анализом ситуации,

Наука и выступает как рациональное знание, ориентиро­ванное на добывание достоверной истины, расширяемой и об­новляемой, той истины, которая предстает как логически организованная и доказуемая. Наука в собственном смысле сло­ва, как сегмент человеческой культуры, есть деятельность по производству новых знаний о мире и человеке, обладаю­щих объективной значимостью. Она направлена на изучение действительности «объектно» в отвлечении от оценочно-субъ­ективных моментов. Разумеется, такая цель как получение «абсолютно чистого» образа изучаемого объекта невыполни­ма. На любом выводе науки лежит печать времени, принятой сообществом ученых научной парадигмы, особенностей лич­ности исследователя. Но направленность (интенция) науки именно такова — на объект «как он есть».

В современном обществе наука представляет сложное, со многими звеньями, глубоко внутренне расчлененное духов­ное образование. Своей вопрошающей, постигающей, испы­тывающей, исследующей стороной она обращена ко всему сущему. Когда-то было сказано об искусстве, что оно «не брезгливо», ему до всего есть дело. К науке это можно от­нести еще в большей степени. Нет той стороны, грани, ас­пекта мироздания, которые не могли бы стать объектом на­учного исследования. Его возможности и границы опреде­лены возможностями и границами научной социальной практики (понимаемой в самом широком смысле слова).

Дело в том, что сама наука выросла из практики, это ее обособившаяся сторона, позволяющая заглянуть за непос­редственные цели социального субъекта, рационализиро­вать сам жизненный процесс. При всей сложности и проти­воречивости соотношения теоретического и практического аспектов жизни, в конечном счете наука, будучи всеобщим продуктом деятельности, характеризует реальный уровень и возможности самой практики.

Эксперимент, как научный метод

... нам использование эксперимента в обычной жизни человека. Научные же эксперименты, являются немного ... и других естественных науках. В настоящее время эксперимент все больше распространяется ... Эксперимент является краеугольным камнем эмпирического подхода к знанию. Критерий Поппера выдвигает возможность постановки эксперимента в качестве главного отличия научной теории от псевдонаучной. Эксперимент ...

В техногенной цивилизации конца XX столетия научная рациональность обретает особую значимость. Отношение к миру с позиции научной рациональности утверждает уве­ренность человека в возможности осуществления контроли­руемых изменений себя и мира, достижения оптимального согласия человека с миром и самим собой. «Знание — сила». Этот тезис Ф. Бэкона, ставший названием популярного оте­чественного журнала, известен давно. Но сила — опора вла­сти. И не только власти политической, но и власти над при­родными процессами, над самим собой; это обладание и са­мообладание. Властная устремленность научных свершений поднимает достоинство человека, укрепляет его уверен­ность, дает твердую почву под ногами.

В современном обществе наука стала непременным соци­альным видом высоко специализированной, профессиональ­ной деятельности. Подготовка ученого — наиболее длительный и наиболее дорогой процесс во всей системе складыва­ния кадрового потенциала. Наука сегодня главный, а во многих случаях единственный, источник принципиальных инноваций в технику и технологию. Атомная или лазерная, компьютерная или биоинженерная технология соскользну­ли с пера ученых и не могли прорасти сами по себе из по­вседневного производственного опыта.

Разумеется, эти положения не следует истолковывать в духе однобокого, узкосциентистского, гипертрофированно­го противопоставления науки другим составляющим челове­ческого духа. Как бы ни была важна наука, она не зачерки­вает значимость нравственных ценностей, эмоциональных порывов, художественных поисков, религиозного опыта, эзотерических прозрений и т.д.

вненаучного знания.

альтернативные на­уки

Наука как таковая — сравнительно поздний продукт куль­туры. Многие тысячелетия люди жили, возделывали землю, строили жилища,. любили и страдали, осмысливали и оцени­вали так или иначе свое присутствие в мире. А науки не было. Поколение за поколением входили в жизнь и уходили из нее, опираясь на традиции, эмпирический опыт, глядя на мир через призму мифологии или религии. А науки не было. Было знание, оно было всегда, без него человек не был бы тем, что он есть, не отвечал бы одному из фундаментальных его определений, «хомо сапиенс» —человек разумный. Одна­ко многие тысячелетия знания человеческие облекались в иную форму, либо донаучную, либо вненаучную. Миф, ма­гия, оккультная практика, герметические искусства, передача накопленного опыта внетеоретическим личным (так называе­мым «узуальным») образом, от мастера к подмастерью, от учителя к ученику, — все это века и века было достаточным для обеспечения условий человеческой жизни.

В европейском античном мире или древнем Востоке науки как таковой (безличного, теоретического знания о сущности вещей и процессов) еще не было. Те крупицы «наукоподобно­го» знания можно было бы полагать как преднауку. Нам не­ведомы имена тех, кто нашел способы объективировать зна­ния, выражать их в безличной форме и передавать следую­щим поколениям. Первоистоки науки-, ее праформы теряются в Глубине веков. От палеолита до античности накапливались разрозненные предпосылки науки, еще не складываясь в целостность и не включаясь как абсолютно необходимый мо­мент в общественную жизнь. Тот культурный и социально-экономический контекст, в котором наука уже сложилась и ответила на запросы эпохи, возник в Европе лишь в позднее средневековье и начале Нового времени.

периодизаций

• романтический,

классический

• постклассический
• постнеклассический

Разумеется, предлагаемая периодизация — это схема. И как всякая схема она не учитывает многих деталей, порой весьма важных. И все же она дает общее представление в социально-культурных ступенях выхождения науки.

структуре пауки

Разумеется, нельзя закрывать глаза на интенсивное сближение и взаимопроникновение данных сфер научного видения, но нельзя не видеть их известной отграниченности, самостоятельности.

Архитектоника современной науки пестра. Классифика­ционных схем немало. Есть попредметное, «дисциплинар­ное», расчленение науки. В основу здесь положены сущно­стные характеристики тех или иных сторон действительно­сти, ставшие объектом внимания и предметом изучения специализированных областей научного знания («формы движения материи» — по марксистской традиции, «струк­турные уровни универсума», «ступени бытия мира» и т. п.).

Водной из таких схем фрагментарной системой класси­фикации наук Е.Д. Гражданников предлагает 20 фрагмен­тов: наддисциплинарные науки, фундаментальные науки, прикладные науки и т.д. вплоть до («прикладных науковедческих наук»).

Наряду с ветвлением единого научного знания по отдельным замкнутым крепостям («наукам») воз­никает иное направление: концентрация научных тем «по проблемам», предполагающая развитые междисциплинар­ные контакты, выражающие единение знания.

Сегодня возникла ситуация, о которой говорил В.И. Вер­надский, когда успешный исследовательский поиск идет не через сусеки отдельных наук, а через узлы общих проблем.

дифферен­циацией

Проблема человека, глобальные проблемы человечества, проблема общих оснований Универсума, любая крупная технологическая проблема не могут быть порознь разреше­ны одной какой-либо научной дисциплиной. Даже в учеб­ном процессе, который строится по дидактическим едини­цам, отвечающим дисциплинарной структуре науки, невоз­можно замыкание в рамках локального учебного предмета. На переднем крае науки ищут и находят, а в обучении передают информацию о найденном. Однако и там остро сто­ит вопрос о проблемном обучении, имея в виду, что пробле­ма — это познавательный вопрос, ответ на который нельзя найти в наличной системе знаний.

Приведенные формы архитектоники науки взяты в ее от­ношении к внешнему миру. Однако система науки, пред­ставленной как знание, обладает определенной внутренней организацией. Современное видение этой внутренней струк­туры науки (по В.С. Степину) таково: первое основание членения науки состоит в выделении в нем эмпирического и теоретического уровня. Они широко и обстоятельно освеще­ны в литературе.

Эмпирический уровень, Теоретический уровень

Понятно, что оба этапа могут быть рассмотрены как разде­ленные лишь чисто логически. Н реальности они взаимопроникают. Какой бы «факт» не был зафиксирован, например в ходе эксперимента, он окажется ничего не значащей пустышкой, если он не включен в теоретическое рассмотрение. Соот­ветственно теоретические построения лишь «карточные доми­ки» если они не опираются на добротную эмпирию.

Научные познания устремлены к нахождений законов, т.е. форм знания, которые выражают наличие в самих ве­щах устойчивых, повторяющихся, необходимых связей. Еще И. Кант характеризовал законы, как «правила необхо­димого существования». Если та или иная форма знания, претендующая на статуе науки, таких правил не находит и не фиксирует, то она и не является наукой.

Ученый должен исследуемый им объект или явление описать, объяснить (т.е. раскрыть сущность, высветить ее внутренние закономерности) и предвидеть, указать динами­ку возможных изменений. В гуманитарных науках (науках о «духе») наряду с объяснением необходимо еще и понима­ние. Понимание по сути дела есть истолкование, интерпре­тация познаваемого в соответствии с целями и идеалами че­ловека. Это не что иное, как взаимопроникновение субъективностей, накладывание на объективные процессы сети живых человеческих смыслов, обмен идеями, диалог со сво­ими современниками, с прошлым и будущим.

основания.

понятие «парадигма»,

«антропный принцип».

Классическое естествознание дало традиционный взгляд на мир — «со стороны». Мир — это одно, а человек, его изу­чающий, другое. Он не полагал себя вписанным в природ­ную реальность, полагал себя стоящим «над». Теперь утвер­ждается взгляд «изнутри», мы — люди — присутствуем во Вселенной, неотделимы от нее, как и она от нас.

Лишь та наука приемлема, которая обеспечит сохране­ние и будущее рода людей, не даст ему исчезнуть, раство­риться в холодном бездушном Универсуме. Наука должна дать средство для предотвращения Апокалипсиса, обеспечи­вать выживание человечества, продолжить его историю, уходящую в бесконечность. Это кардинальная задача совре­менной мировой науки.

«гуманитарный антропоморфизм»

Идеалы гуманизма органично включаются в состав лю­бого научного поиска. Наверное, не следует забывать, что еще Платон утверждал на вершине пирамиды идей не Исти­ну, а Благо.. И достижение Блага людей —это та сверхзада­ча науки, которую она должна решать, опираясь на находи­мые ей истины* скользящие и расплывчатые, но все же ис­тины. Истина,»е синоним Блага, но к Благу нет пути помимо овладения, истиной.

Весьма серьезным поворотом в науке стало ее вхождение в так называемую «постпригожинскую» полосу. С легкой руки Ильи Пригожина (бельгийского ученого и философа русского происхождения) был отвергнут однолинейный плоский детерминизм лапласовского типа, было дано новое понимание взаимодействия «порядка» и «хаоса», показано что нет мира однозначного причинения, а есть многозначная ветвящаяся древовидная крона возможных ходов движения Космоса, биосферы и истории.

Известно, что фундаментальным понятием синергетического мировидения является «нелинейность». Смысл этого пришедшего из математики понятия состоит в отрицании однозначных решений и признаний вероятностного разви­тая тех Или иных систем, в том числе социальных, осущест­вления разных, даже противоположных версий грядущего. Развитие через неустойчивость, «вспышки» в критических точках (точках бифуркации), обострение ситуации — всё это вошло в арсенал неонеклассической парадигмы науки. Синергетика учитывает, что многое свершается «вдруг», как бы непроизвольно, подобно мутациям в биологическом развитии.

В нашем веке научное знание глубоко шагнуло «ввысь» в дальний загалактический Космос, проникло «внутрь» к элементарным частицам и кваркам, энергично вторглось в сферу живого и оборачивается к человеку, к его психике и социальной жизни. Движение науки не фронтально, оно противоречиво и ошибок и обмолвок у ученых не меньше, чем свершений. Иной раз говорят даже, что наука — это ис­тина помноженная на сомнение.

Многие утверждают сейчас, что наступила полоса совре­менного кризиса научного освоения действительности, фик­сируя спад ассигнований на науку даже в больших странах, считают, что наука не «оплатила» авансов, выданных ею в . середине столетия.

социальная сила,