Крепости Древней Руси, Реферат

Простые земляные ограды были единственным первобытным средством защиты у славян до половины 9 века. В летописях эти первобытные ограды назывались спом, приспом, переспом — от слова «сыпать»; позже их стали называть осыпью. Русская фортификационная терминология вначале была очень сбивчивая из-за новизны дела, а так же потому, что летописцы, несведущие в фортификации, придавали фортификационным постройкам совершенно произвольные названия. Русские земляные ограды в первоначальном своем виде были такие же, как и в Западной Европе, т. е. состояли из вала со рвом впереди. Их сила заключалась в значительной высоте вала, такой же глубине рва и труднодоступной крутизне отлогостей. По уцелевшим старинным земляным оградам и основываясь на официальных актах, историки указывают на высоту валов до 21 м и глубину рвов — в 10, 5. Пределом наименьшей толщины вала в его верхней части считалось 1, 3 м. Размеры рва согласовывались с количеством земли, необходимой на постройку вала, но так как не было обороны рва с флангов, то большей частью рвы бывали глубокие и узкие, а для затруднения приступа отлогости рва делались как можно более крутыми.

В конце 11 столетия земляной вал стали увенчивать деревянным забором, носившим название тына или заборола, а пространство за ним затином. Это был первообраз бруствера.

Наиболее характерным типом древних русских оград деревянные ограды, начинавшие входить в употребление с 9 века. Материал для их устройства давали леса древней Руси. Деревянные ограды разделялись на тыновые и венчатые; первые состояли из палисада с бойницами — или с банкетом; вторые — из срубов, или, по-тогдашнему, из городней, прислоненных один к другому. Отсюда пошло выражение «срубить город». Иногда слово «рубить» заменяли словами: «заложить», «окладать», «обложить». Простейший тип древнерусской деревянной ограды представляет собой сруб из двух бревенчатых стен, увенчатый спереди меньшим срубом, образовавшим парапет или бруствер, в котором проделывались как простые бойницы для обстреливания впереди лежащей местности, так и навесные — для обстреливания подножия ограды.

Длина срубов определялась величиной имевшегося под рукой леса, а ширина — толщиной стены, необходимой для размещения на ней войск и для их свободного действия. Так как срубы в местах их соприкосновения подвергались гниению и неравномерной осадке вследствие отсутствия связи между ними, то вскоре стали применять стены, рубленые тарасами, состоявшие из двух продольных стен, связанных поперечными, промежуток между которыми заполнялся землей и камнями. Высота деревянных стен зависела от разных обстоятельств: от важности укрепляемого пункта, от положения ограды относительно местного горизонта и т. д. Толщины венчатых стен изменялись от 2 до 6м, что было достаточно для помещения стрелков; метательные же машины обычно помещались в башнях, которыми усиливались стены, обеспечивая последним внешнюю и внутреннюю оборону.

Башни назывались в старину вежами, столпами, кострами (от слова castrum — замок), стрельницами; термин же «башня» впервые встречается в 16 веке и с этого времени сделался общеупотребительным. Башни делались чаще всего квадратной формы (по выражению летописцев — «рубились на 4 стены») или шестиугольные, в несколько этажей (до 3), поэтому высота их изменялась от 6 до 13, 5м. Различали проезжие и подзорные башни. Проезжие служили для въезда и выезда из города, подзорные — для наблюдения за отдаленной местностью; эти последние делались выше и оканчивались караульной вышкой. В стенах башен делались отверстия для стрельбы, называвшиеся окнами и бойницами. Башни располагались по углам ограды и у длинных прямолинейных учасков стены, выступая из-за стены на 2-3м.

Русские деревянные ограды нередко усиливались искусственными препятствиями: тыном, надолбами, частоколом, чесноком, рогульками.

Тын (или палисад) ставили на дне рва в один, иногда — в два ряда.

Надолбы — толстые колья располагавшихся в шахматном порядке, иногда соединенных наверху прогоном; располагались за наружным краем рва. Частик или частокол, это — колья, забивавшиеся в шахматном порядке между стеной и рвом, а также перед тыном, помещенным во рву или между надолбами. Чеснок — тот же частик, но железный, иногда перекрытый сверху листьями, располагался отдельно или в месте с тыном, помещенным во рву, и надолбами.

Рогульки соответствовали современным шострапам.

Каменные ограды

Они появились в России в половине 11 века. Древнейшими и наиболее интересными русскими каменными оградами можно назвать: ограду Киева, заложенная Ярославом в 1037 г. , ограду Новгородского кремля, стену Китайгорода в Москве, Смоленские стены, стены г. Коломны, Порхова и Пскова. Каменные ограды строились из естественных камней, или из кирпича, или из обоих этих материалов вместе; в этом случае или нижнюю часть стены делали из тесанного камня, остальную часть из кирпича, или средняя толща стены состояла из булыжного камня, а две стороны, наружная и внутренняя, облицовывалась кирпичом.

Рвы были без каменных одежд. Ров отделялся от подошвы стены бермой шириной от 2 до 14 м. Цель удаления рва от подошвы стены заключалась в том, чтобы иметь возможнось обстреливать его со стены и поэтому чем выше стена, тем более удален от нее ров.

Башни располагались с целью получения возможносьти разбить оборону стены на отдельные участки, высота башен было довольно большой. Башни служили не только для внутренней и внешней обороны, но и для фланговой обороны стен. По наружному очертанию башни были не только круглые и полукруглые, а также квадратные, прямоугольные, многоугольные и неправильной формы.

Крепости древней Руси

Укрепленные пункты, послужившие родоначальниками крепостей и служившие для охраны древней Руси от внешних врагов, известны под названием городов, городков, острогов и острожков. Слово «крепость» появилось с 17 в. и прервоначально употреблялось вообще в смысле частичного укрепления или оборонительных средств, усиливающих укрепляемые пункты, иногда же в его современном значении. Иногда слово «крепость» заменялось словом «крепь» или «креп», означавшим искусственные преграды.

«Городом» называлось жилое место, окруженное оборонительной оградой; если это место было небольших размеров, то его называли городком или городцем. Острогами называли укрепленные пункты, обнесенные более слабыми оградами, чаще всего тыном. Они располагались в местах второстепенного значения, на границах с народами, мало искустными в военном деле. Города чаще всего имели только одну ограду, но важнейшие из них имели несколько оград, разделявших город на части, которые также носили название городов.

Оборонительным оградам иногда давали названия: оплота, плота; наружные ограды называли окольным городом, охабнем, городом кромьным или кромом; внутренние ограды называли днешним градом, детинцем, а позднее и кремлем. Название детинец производят от слова «девать», «деть», т. е. укрыть. Если городу угрожала опасность жители прятали в детинец все, что для них было дорого, а также детей, жен, старцев. Слово «кремль» означает по-татарски крепость. Детинец или кремль играл роль цитадели или редюита, т. е. последнего убежища. Внутреннее пространство городов, ограничен- 3 ное оборонительными оградами, было всегда очень просторным по сравнению с числом жителей, составлявщих постоянное их население. В городах оставляли пустые места, служившие окрестным жителям убежищем при нашествии неприятеля; на этих пустых местах зажиточные жители строили жилые строения, известные под названием осадных дворов.

Серьезное значение придавалось водоснабжению древних городов. Для этого обычно служили тайники, т. е. скрытые места на берегу реки, откуда жители добывали воду. К этому месту проводилась изнутри города подземная галерея. Для обеспечения тайников над ними иногда устанавливали башни.

Вследствие особого географического положения последней ей угрожали нападения с разных сторон и притом противников, стоявших на различной ступени развития. Это, конечно, оказывало влияние на способ укрепленияразличных границ. Если против поляков и литовцев, которые ограничивались преимущественно осадами отдельных укрепленных пунктов в ближайшей к ним полосе с целью обороны завоеванных земель и получения материальных средств для продолжения войны, лучше всего отдельные укрепленные города, то с востока, против татар, которые, дорожа временем, чаще всего оставляли у себя в тылу укрепленные пункты и искали русскую дружину, чтобы разбить ее и затем овладеть Москвой, — считались более пригодными непрерывные линии укреплений или длинные непрерывные ограды, известные под общим названием сторожевые линии. На местах открытых, степных, сторожевые линии состояли из земляного вала со рвом и называлась валом, чертой. В лесистых местах они состояли из густых лесных завалов и назывались засечными линиями. Леса, вдоль которых проходила засека назывались заповедными (законом их запрещалось рубить).

Позади засечной линии устраивались дороги, а вдоль сторожевых линий, на наиболее важных пунктах для их обороны располагали города, городки, остроги. Городки и остроги устраивались также там, где через сторожевые линии проходили главные дороги. Наличие таких сильных опорных пунктов на сторожевых линиях выгодно отличали последние от пограничных линий, применявшихся в Западной Европе, также и от Китайской стены.

Крепости средних веков , Общее состояние фортификации в средневековье.

Средневековье характеризуется упадком военного искусства вообще: наступательное оружие не развивалось, а потому не совершенствовалась и фортификация, отсюда — отсутствие в этот период блестящих фортификационных форм. Одной из главных причин упадка военного искусства, а с ним и фортификации, была раздробленнось Европы. После распада западной Римской империи образовалось много независимых государств; в каждом из них вводилась феодальная система; поземельная собственность раздробилась, численность армии сильно уменьшились. Каждый, даже самый незначительный феодальный владелец заботился о своей независимости созданием укрепленной столицы-убежища, в которой он укрывал свои богатства от набегов соседей; такое укрепленное убежище появилось в виде укрепленного замка, который и сделался господствующим типом средневековой крепости.

Укрепленные замки, монастыри, городские ограды, пограничные линии.

Укрепленные замки по сравнительно с древними крепостями имели меньшие размеры, так как оборонялись меньшим числом защитников. Это же обстоятельство оказывало влияние на особенности устройства замков. Так, оборона сосредоточивалась преимущественно в башнях, стены же занимались войсками редко. Ограда замка, состоявшая из стен и башен, обычно охватывалась рвом. Оборона была упорная, пассивная, а потому здесь всегда применялся принцип последовательной обороны, т. е. силы верков увеличивались от наружной ограды к центру, где обычно располагался сам замок, служивший цитаделью и называвшийся донжоном. Это был последний оплот обороны, в котором жил владелец замка, помещались его имущество, жены, дети; в подвалах были расположены темницы, и оттуда выходил тайный подземный ход, ведущий в какое-нибудь закрытое место вне замка. Укрепленные замки строили обычно на вершинах гор, на обрывистых скалах, вблизи рек или на островах, т. е. в местах, по возможности наиболее неприступных.

Стены и башни укрепленных замков по существу не отличались от таких же в древних крепостях кроме более искусно и архитектурно выработанных деталей (зубцы, выступные балконы, называвшиеся мушараби — преимущественно над воротами для навесной их обороны, машикули).

Слабой стороной замков являлись выходы, которых из-за этого делалось не больше двух, они охранялись особенно сильно: устраивались подъемные мосты, располагаемые иногда по ломанной линии, причем голову моста прикрывали специальными башнями (бастилии, барбаканы).

С распространением христианства монастыри также потребовали защиты от нападений. Так появились укрепленные монастыри, представлявшие собой второй тип средневековых крепостей. Монахи средних веков были те же воины, и укрепленные монастыри имели в них энергичных защитников. Характер укрепления крепостей тот же, что и замков, но несколько проще.

С усилением королевской власти и с ослаблением феодализма появляется третий тип крепостей средневековья, это укрепленные города. Как и прежде, почти каждый город был в то же время и крепостью.

Оборона границ в средние века оновывалась на пограничных линиях, которые в отличие от древнего периода делались не непрерывными, а прерывчатыми.

Развитие военно-инженерного искусства в России с XIV века , Военно-инженерное строительство с введения огнестрельного оружия.

Хотя русские еще до введения огнестрельного оружия укрепляли свои города, обнося их земляными и деревянными оградами, для чего имелись известные строители, именуемые городниками (строители оград) и мостниками (строители мостов), но для возведения каменных оград, приходилось обращаться к иностранным специалистам.

Первыми наставниками русских в искусстве возведения каменных оград были греки. Затем, начиная с половины XII века, — так называемые «иноземнии мастери». В XIV веке Дмитрий Донской пригласил в Россию иностранных архитекторов, сведущих в военном зодчестве, которые именуются розмыслами. При их помощи была укреплена Москва каменными стенами со стрельницами и башнями. При Иване III и Иване IV были приглашены иностранные строители: Антон Фрязин (1469 г. ), Аристотель Фиоравенти из Болоньи (1475 г. ), — Петр-Антоний Фрязин (1490 г. ), Петр-Французский Фрязин (1508 г. ), Фрязин Иван (1508г. ) и другие. Согласно летописи все они были строителями московского Кремля; кроме того Аристотель построил новгородский Кремль, — Петр-Французский Фрязин закончил каменную ограду Нижнего Новгорода, Петр-Антоний Фрязин вывел стены Китай-города в Москве, Фрязин Иван исправил стены псковского Кремля. Все эти работы главным образом выполнялись в начале XV века. Летописцы называют этих иноземных строителей каменными, палатными, стенными мастерами и муролями. Первое название, общее всем строителям, показывает, что они занимались исключительно постройкой каменных строений; что же касается деревянных построек, то здесь русские не нуждались в иностранном руководстве. Разница в названиях палатных и стенных мастеров или муролей показывает, что первые из них занимались исключительно возведением гражданских построек, а вторые — оборонительных оград. Число приезжающих в Россию иноземных строителей постепенно росло, и при Иване IV они образовали уже особое сословие, имевшее своих учеников. Позднее иноземные строители, приезжавшие в Россию для постройки военных и других сооружений, получили название горододельцев, городовых мастеров. Звание «инженера» появляется впервые по отношению к иностранным мастерам при Алексее Михайловиче.

Так же при Иване IV было упорядочено и все инженерно-строительное дело. Был основан «пушкарский приказ», который занимался артиллерийской и инженерными частями, и с этого времени в его ведение поступили постройка, исправление и содержание в порядке укрепленных пунктов. В то же время появились «городовые росписи» или «городские строельные книги», заключавшие в себе подробное описание оборонительных оград и указание количества войск, предназначенных для их обороны. Также установлена была «сметная роспись» (позднее «сметы») с указанием необходимых для постройки новых оград и исправления старых количества материалов, их цены и количества необходимых рабочих. Комендант укрепленного пункта, назывался воеводою и принимал от своего предшественника все городские укрепления и доносил о их состоянии в пушкарский приказ; это дало начало «приемным росписям». Строители были разделены на инженеров (иностранцы), городских мастеров (русские), подмастерьев чертежников. Крепостные работы производили местные и окрестные жители. Рабочие приходили с необходимыми инструментами и через некоторое время заменялись другими. Для более сложных работ использовались иностранные рабочие. Начало теоретическому образованию русских было положено при Василии Шуйском. В 1607 г. он велел перевести с немецкого и латинского языков «Устав дел ратных», где были даны правила для постройки крепостей, для их осады и обороны.

Что касается вообще фортификации, то она за этот период отстала у русских от Западной Европы более, чем на столетие.

В устройстве русскими, после введения огнестрельного оружия, оборонительных каменных оград происходят некоторые изменения. Высота каменных стен начинает понижаться. а толщина если и увеличивается, то незначительно, но зато стены, как и башни, начинают приспосабливать под артилтиллерию. С целью получения ярусного огня в стенах устраивают «бои подошвенные, средние и верхние». Подошвенные и средние бои представляли собой отдельные казематы, называвшиеся печурами они располагались в шахматном порядке. Верхние бои главным образом предназначались для стрелков. К верхним боям поднимались по лестничным всходам или взлазам, т. е. по лестницам, устроенным в толще стены.

Башни оград сильно возвышались над стенами и выполняли главным образом роль опорных пунктов для внутренней обороны ограды. Наиболее употребительная форма башен была круглая.

В это время вместе с укрепленными городами большую роль играли укрепленные монастыри, которые часто принимали участие в обороне государства. Укрепление монастырей состояло в обнесении их оборонительными оградами, имевшими большое сходство с городскими оградами и состоявшими из стен с зубчатой брустверной стенкой на вершине и с башнями по углам и сторонам. Стены и башни монастырских оград отличались от городских только размерами. Укрепленные монастыри заключали в себе осадные дворы, которые служили убежищем для местных жителей.

Развитие военно-инженерного искусства в России в эпоху Петра I. , Начало военно-инженерной деятельности Петра., Русские инженеры появились только при Петре I.

Будучи сам талантливым инженером, Петр не только определил значение крепостей и их рациональное устройство и обеспечил им возможность развиваться в соответствии с характером страны. Свое первоначальное инженерное образование Петр получил под руководством голландца Тиммермана и в дальнейшем Петр самостоятельно развил свои теоретически и практические знания: он много читал в области фортификации. В 1692 г. Петр приказал Тиммерману в Преобаженских рощах на р. Яузе, выстроить малую регулярную крепость. Сам принимал участие в ее постройке и назвал ее Пресбургом, после чего повел на нее атаку. Это первое важное событие в инженерном отношении в это время. В 1694 г. недалеко от Москвы, около деревни Кожухова, была построена крепостца, называемую «пятиугольным ретранштаментом». Это были знаменитые Кожуховские маневры, с применением всевозможных деталей, относящихся к осаде и обороне крепостей (ведение подступов, постройка редутов, мины, ручные гранаты, метание бомб и пр. ).

Но так же это была практика в инженерном деле в условиях «мирной обстановки».

Крепостное строительство Ямбург, Петербургская крепость, Кронштадт, Рогервик, Печерская крепость.

Первоначально проекты русских крепостей в это время чаще всего составлялись иностранными инженерами, поступившими на русскую службу, но эти проекты корректировались Петром.

Деятельность Петра при постройке в России крепостей начинается с 1703 г. Первая построенная в этом году была крепость Ямбург на р. Луге.

Здесь впервые применяется устройство безопасной от навесного огня казармы.

Другая крепость, заложенная в том же году, была С. -Петербургская (впоследствии названная Петропавловской) крепость. Она была расположена на острове, называвшемся Луст-Элант. В соответствии с продолговатой формой этого острова крепость имела начертание неправильного, но симметричного шестиугольника. Проект крепости составлял иностранный инженер Ламбер, но постройка производилась под непосредственным руководством самого Петра: он ее разбил и для успешного производства работ разделил труд между приближенными лицами: один бастион Петр взял под свое личное наблюдение, другие поручил Меншикову, Головину, Трубецкому и Нарышкину.

Вместе с заложением крепости на Васильевском острове было построено небольшое укрепление, вооруженное артиллерией. В следующем году на левом берегу было построено Адмиралтейство.

После 1705 г. приступили к возведению на правом берегу Невы (на

Петербургской стороне) — кронверка.

В 1725 г. С. -Петербургская крепость состояла из укрепленного ядра, образованного крепостью на острове Луст-Эланд, и опорных пунктов: одного — на Васильевском острове (Биржа), одного — на Петербургском острове (кронверк), одного — на Выборгской стороне (канец) и одного на берегу Невы (адмиралтейство).

Недостаточная для подхода больших кораблей глубина в устье р. Невы заставила Петра до заложения Петербурга искать другого места, где бы можно было образовать военную и купеческую гавань. Таким местом в 1703 г. был выбран остров Котлин, вблизи которого на мели в 1704 г. было начато сооружение деревянной 2-х этажной оборонительной постройки, про которую Петр писал фельдмаршалу Шереметеву: «Здесь цитадель против Котлина совершена и в 7-й день сего месяца мая обновлена именем Кроншлота». Этим было положено основание созданию в России первой приморской крепости Кронштадта. Кроме Кроншлота у острова Котлина была построена Ивановская батарея и выдвинутое вперед (на 4 км), на косу, укрепление, — 7 названное Александр-шанец. С 1713 г. началась постройка военной и купеческой гавани, а в последующие годы совершенствовалась и вся крепость. В 1721 г. приступили к сооружению оборонительной ограды на северной стороне Котлина. Для обеспечения от обстрела было предложено возвести небольшую крепостцу, на месте прежнего Алексанр-шанца, и два четырехуголь ных бастионных форта.

Официально Кронштадт получил свое название только с 1723 г. , называясь до того остров Рицарди (до 1706 г. ) или остров Котлин (с 1707 г. ).

Однако Кронштадт не удовлетворял Петра с точки зрения военного порта из-за недоступности для флота в течение почти полугода, так как бухта замерзает. Начались поиски более удобного для этого пункта, и выборпал на бухту у острова Роге-Рогервик (Балтийский порт).

Выбор этот был вполне удачен, так как Рогервикский залив прикрывался островами, отдалявшими неприятельский флот на значительное расстояние и защищавшими таким образом внутренний рейд от обстрелов. Проект крепости составлял инженер фон-Люберас. Решено было перегородить пролив между берегом Эстляндии и островом Малый Роге дамбой, обеспечив ее двумя крепостцами у оконечностей. При Петре работы ограничились только постройкой дамбы (мола) и то мало удачной.

В связи с работами по укреплению г. Киева в 1706 г. была заложена Печерскоя крепость.

До Петра I укрепления Киева состояли из ограды, окружавшей старый город, и простых окопов, возведенных вокруг Печерского монастыря, Петр решил создать новую крепость у Печерского монастыря, где местность представляла большие выгоды для обороны, старую же ограду вокруг Киева оставить и, как он писал в инструкции Шереметеву, «иметь ее за ретранштамент». Новая крепость примыкала с северной стороны к крутым неподступным берегам Днепра, а с восточной — к таким же крутым скатам возвышенности. Петр придавал всему расположению под Киевом значение укрепленого плацдарма у мостов через Дрепр и рекомендовал способ его использования старой Киевской крепостью и новой Печерской, опираясь на которые флангами полевая армия с успехом могла бы бороться даже с более сильным противником.

Из крупных крепостных работ, произведенных Петром, было устройство новой земляной ограды московского Китай-города в 1707 г.

В общем при Петре было построено 47 новых крепостей. Отличительная особенность петровских крепостей — отсутствие в них (кроме петербургской крепости) каменных стен; все они носят характер временных укреплений. Однако и в этих временных постройках заботились об устройстве безопасных от навесного огня помещений. Кроме того перовские крепости в преимущественно являются крепостями военного характера. Но против народов, не искусных в военном деле, Петр по-прежнему строил деревянные замки (Воронеж), остроги (в Сибири), каменные кремли (Тобольск) и т. д.

В Петровскую эпоху Россия приступила к сооружению приморских крепостей или отдельных морских оборонительных построек. К сооружениям этого типа относятся приморские форты и батареи Кронштадта, Ревеля и Рогервика.

В начале Петровской эпохи Россия являлась обладательницей большого количества укрепленных пунктов самого разнообразного характера: были пункты, обнесенные земляными и деревянными оградами, были пункты с каменными оградами. Войны с соседними странами указывали на необходимость разрешения чрезвычайно важного вопроса, касающегося этих укрепленных пунктов: что с ними делать, какие из них сохранить и исправить как необходимые для обороны страны и какие исключить как бесполезные. Разрешение Петром этого вопроса вылилось в форму изданного в 1724 г. так называемого «аншталта (штата) крепостей». В состав аншталта вошло 34 укрепленных пункта, которые были разделены на три разряда: остзейские крепости (числом 11), российские (18) и персидские (5).

Первый и третий разряды содержали укрепленные пункты вновь завоеванных провинций, а второй — собственно русские.

К разряду остзейских крепостей были отнесены: Санкт-Петербургская, Кронштадт, Рогервик, Шлиссельбург, Выборг, Кекскольм, Нарва и Иван-город, Ревель, Пернов, Динамюнде и Рига. Значение некоторых из этих крепостей в общей системе обороны страны было охарактеризовано собственноручными пометками Петра. Так, по отношению к Кронштадту он писал: «Фортеция зело великая, в которой с 2000 пушек надобно, и починку фортеции определитьдолжно». Большое значение придавалось Выборгу, «который гораздо крепить надлежит. . . через взятие сего города С. -Петербургу конечное безопасение получено». Про Ревель было сказано: «содержать как ныне есть, а между тем подумать, когда Рогервик офортификуется, нужна ли она будет, ныне же она за фортецию почеться не может». К российским крепостям были пречислены: Псков, Великие Луки, Смоленск, Брянск, Чернигов, Ново-Киев (или КиевоПечерская крепость), Переславль, Перевалочно, Ново-Павловск, Новая-Транжаментская крепость, Царицын с линией, Астрахань, Казань, Уфа, Тобольск, Селингинск, Новодвинск и Кальский острог.

К персидским относились: крепость Св. креста, Дербент, Баку, Гиляны и Мизандрон.

Во всех крепостях, вошедших в аншталт, полагалось иметь вооружение и содержать в мирное время гарнизоны.

Петр разрешил очень важный вопрос об укреплении столицы. Пока Выборг был в шведских руках, Петр особенно заботился об укреплении Петербурга, но как только «через взятие сего города (т. е. Выборга) С. -Петербургу конечное обеспечение получено», так работы по укреплению Петербурга были в дальнейшем своем развитии приостановлены. По мнению Петра, если в ближайшем от столицы районе находятся крепости обеспечивающие действия армии и флота (если столица была близко к морю), то она не нуждается в непосредственном укреплении .

Основание русского корпуса военных инженеров; инженерные школы; инженерная литература и терминология.

Сильный толчок дальнейшему развитию фортификации в России дали основание при Петре корпуса военных инженеров и организация соответствующих учебных заведений для подготовки инженеров. Первоначально в России привлекались на службу иностранные инженеры (Гольцман — строитель Ямбурга, Ламберт, -составлявший проект Петербургской крепости, Люберас — принимавший участие в закладке Петербургской крепости и Кроншлота и др. ); затем сам Петр предпринял заграничную поездку и изучал на местах иностранные крепости; наконец он стал посылать за границу молодых людей для ознакомления с инженерным делом, которые после того делались инженерами. Из числа последних особенно выделился Корчмин. Он принимал участие во многих осадах, строил в 1706 г. полевые укрепления между Смоленском и Брянском на случай вторжения с западной границы шведов, а в следующем году исправлял и усиливал ограду московского Кремля и Китай-города и пр.

В 1712 г. в Москве была основана первая инженерная школа, а в 1719 г. другая инженерная школа была основана в С. -Петербурге. Ученики обеих школ, сообразно успехам в науках, повышались в звание кондукторов и затем производились в инженер-прапорщики. В 1724 г. московская инженерная школа была упразнена.

Военные инженеры первоначально подчинялись учрежденной в 1711 г.

«Канцелярии главной артиллерии и фортификации», т. е. как бы примешивались к артиллеристам. Главное назначение инженеров определялось «Воинским уставом», где говорилось, что: «Инженеры зело потребны суть при атаке или обороне какова места, и надлежит таких иметь, которые не точию фортификацию основательно разумели, и в том уже служили, но чтою и мужественны были, понеже сей чин паче других страху подвержен есть». Инженеры, входившие в состав организации войск, имели и свои строевые обязанности, определямые тем же «Воинским уставом» следующими словами: «Когда инженер пеш марширует, тогда он имеет ружье свое, мушкет, пистоль и лядунку и идет в строю, како ему от главного артиллерии начальника приказано будет и под его командою оные обретаются».

В 1722г. инженеры были отделены от артиллерии, был назначен особый генерал-директор над всеми крепостями с подчинением ему всех инженеров, причем для для управления делами была учреждена «Инженерная контора». Это распоряжение и следует считать началом образования инженерного корпуса как самостоятельного учреждения в военном ведомстве. В 1724 г. полевые инженеры были отделены от гарнизонных, которые были строителями крепостей, тогда как первые состояли при войсках.

С введением в рассматриваемый период теоретического изучения в России инженерного искусства появилась и своя инженерная литература, сначала преимущественно переводная: были переведены сочинения многих западных выдающихся инженеров — Кегорна, Штурма, Римплера, Вобана.

В общем тогдашняя русская инженерная литература была богата числом трудов, но не все они соответствовали познаниям молодых инженеров; кроме того из-за недостатка хороших переводчиков переводные труды зачастую отличались неясностью, извращением подлинников и неопределеннойтерминологией. Чтобы упорядочить дело с переводами, Петр сам часто принимал участие в просмотре и исправлении переводов. Но надо заметить, что в терминологии и он сбивался: до своего путешествия по Европе во всех инструкциях и письмах, относившихся к инженерному делу, он прибегал вначале к русским названиям, а потом стал прибегать и к иностранным словам и выражениям, преимущественно голландским и немецким, что оказало влияние на образование новой терминологии инженерного искусства (приступ банкет, загрудный вал — бруствер, роговые шанцы — горнверк, горжа — горло и т. д. ).

Особое внимание в эпоху Петра обращалось на распространение инженерных знаний в войсках, что было охарактеризовано известным изречением самого Петра: «зело нужно, дабы офицеры знали инженерство».

Развитие военно-инженерного искусства в России после петра и до начала XIX века.

Общая характеристика рассматриваемого перитода в отношении развития военно-инженерного искусства: исправление существующих крепостей и постройка новых.

В Петровскую эпоху были установлены установлены вполне определенные правила рационального устройства крепостей, и потому в дальнейшем оставалось при детальтной разработке устройства крепостей следовать этим правилам, находя каждый раз формы, соответсвующие данной обстановке. После Петра и до начала XIX века вся фортификационная деятельность России может быть подразделена на практическую и теоретическую. Первая проявлялась в исправлении и усилении существующих и в постройке новых крепостей и не представляла собой ничего особенно примечательного, вторая — в составлении проектов, которые хотя и не были осуществлены.

Вплоть до 1758 г. при проектировании новых крепостных оград применялось бастионное начертание, но особого предпочтения какой-либо определенной фортификационной системе из применявшихся на Западе не отдавалось.

В этот период проводили работы по усилению крепости Фридрихсгам, исправляли ограды Ревеля, исправеляли Ригу, усиляли оборонительную линию, соединяющую старый Киев с Киево-Печерской крепостью. Из проектов крепостей этого времени самыми оригинальными были проекты крепости Опочки (1732 г. ) и Эвст-Шанца (1736 г. ).

В проекте крепости Эвст-Шанец (при впадении р. Эвст в Западную Двину, в 125 км от Риги) впервые появляются кирпичные оборонительные казармы в виде двух бастионных фронтов.

С 1758 г. начали появляться проекты крепостей, в которых ограды распологались по новым правилам, до того времени не встречавшихся. К ним относятся проекты Петер-Шанца у Риги и крепости св. Дмитрия на Дону.

Петер-Шанец являлся мостовым укреплением у Риги, на левом берегу Двины и представлял собой «двенадцатиугольный штерншанец», (т. е. звездообразное начертание в плане).

Первоначальный проект этого укрепления, составленный в 1726 г. , не был реализован, и в 1758 г. русским инженером Деденевым был составлен другой проект.

В 1745 г. артиллерийским капитаном Сипягиным был составлен проект крепости св. Дмитрия на Дону, предположенной на правом берегу Дона, на расстоянии 2 с лишним километра от устья Темерника. Однако первоначальной проект, составленный из бастионных фронтов, был отвергнут и в 1759г. был составлен новый проект особой комиссией из ряда русских инженеров.

Сейчас на этом месте стоит Ростов-на-Дону.

Кроме бастионных и тенальных фронтов за рассматриваемый период в России появляется полигональный или капонирный фронт и именно впервые при проектировании крепостей Днепровской линии (Петровская — у Азовского моря и Александровская — у Днепра).

Наиболее интересными проектами крепостей с полигональными (капонирными) фронтами были проекты инженера фан-Сухтелена (перешедшего на русскую изГолландии), составленные им для крепостей Сиротск, Ути и Кюмень-город.

При постройке крепости у местечка Сиротск (ныне Сероцк не р. Буг), спроектированной в 1794 г. батареи были хорошо замаскированы, что указывает на то, что уже в то время наши инженеры осознавали необходимость маскировки артиллерии.

В общем все эти проекты носили совершенно самобытный характер и для своего времени отличались новизной; только 50 лет спустя они вошли во всеобщее употребление.

Период этот дал много интнтересных деталей устройства крепостных оград (Опочка — с заслонами фланкирующих казематов, Эвст-Шанец и крепость св. Дмитрия на Дону, полигональные фронты в проектах фан-Сухтелена), однако крепости в этот период не имели боевого опыта, и очень многое из разработанного по части их устройства осталось в одних только проектах.

Русское осадное искусство в начале этого времени было в неудовлетворительном состоянии: осады тянулись долго, сопровождались большими потерями, и ни одна из них не была доведена до конца. Причины столь медленных и неумелых действий заключалась в плохой организации дела, недостаточном знакомстве с теорией постепенной атаки. В России не было необходимой теоретической подготовки, и ее пришлось восполнять практической и на самих осадах обучаться осадному искусству, что русские выполнили с успехом, так что к концу периода в осадном искусстве они сравнялись с Западной Европой. Из проведенных Россией за это время осад заслуживают упоминания осады Кольберга и Бендер.

Прусская крепость Кольберг (в Померании) осаждалась русскими три раза: в 1758, 1760 и 1761 гг. , причем каждая последующая осада велась искуснее предыдущей. В первой осаде русские довольствовались одними приступами, не закладывая параллелей; во вторую осаду уже было заложено 2 параллели и велась вспомогательная атака с батареями, обстреливавшими продольным огнем атакованные фронты. Однако обе осады пришлось снять из-за приближавшихся неприятельских вспомогательных отрядов. В третью осаду применялись уже параллели, которые удачно применялись к местности, атака была доведена до венчания гласиса, и крепость сдалась. Осаду Кольберга были для русских очень поучительны: кроме выяснения различных вопросов устройства крепостей, они доказали необходимость иметь в своей стране опорные пункты для армий не только на случай войны оборонительной, но и наступательной, и этой точки зрения эти осады оказали влияние на дальнейшее развитие вопроса обороны страны.

Осада Бендер (в Бесарабии) в 1770 г. от начала до конца произведена была образцово и по своей решительности и быстроте действий сильно напомминала осады Петровского времени: на этот раз русские инженеры явились во всеоружии знаний и опыта. Уже на 10-ю ночь русские приступили к заложению 3-й параллели. Начиная с параллели, все действия атаки на поверхности земли составляли единое целое с действиями подземной (минной) атаки, в которой русские минеры показали себя с самой хорошей стороны. Впервые здесь был взорван «усиленный горн», причем величина заряда этого гарна превосходила все употреблявшиеся до того времени горны.

Применение усиленных горнов вообще было тогда новым делом: хотя учебные опыты во Франции и осада Шведница в 1762 г. и предшествовали усиленным горнам, примененным при Бендерах, тем не менее сведения о них не были опубликованы и не могли быть полезными для русских инженеров, на которых было возложено ведение минной войны. Эта минная война показала также, насколько необходимо применение контрмин, значение которых, сознавалось издавна. Под Бендерами русские также могли убедиться, что крепость со сплошной передовой оградой без прочных, надежных опорных пунктов уже устарела: даже при многочисленном и храбром гарнизоне она была быстро взята осаждающим. Таким образом стало ясно, что пришло время усиления крепостей отдельными укреплениями, выдвинутыми вперед, как это уже предлагал делать и фактически выполнил в Кронштадте Петр, и после осады Бендер крепости начинают усиливать именно расположением впереди ограды отдельных укреплений долговременного характера, но, правда, сначала располагаемых довольно близко от ограды.

Что касается обороны крепостей в рассматриваемый период, то она по-прежнему велась русскими энергично и умело, чему примером была оборона крепости Очаков в 1737г. против турок, в которой у русских большое применение получил артиллерийский огонь, благодаря которому значительно замедлилось продвежение подступов атакующего, и отбили много атак открытой силой; кроме того ими все время велись контрапроши, устраивались ретранштаменты, редюиты на прикрытом пути, траверсы во рвах для их обороны, удачно велась минная война, и в результате турки вынуждены были снять осаду.

Состояние военно-инженерного искусства в первую половину XIX века в России

В России в начале XIX века, при Александре I, фортификационное искусство находилось в состоянии застоя: борьба с Наполеоном и другие государственные дела заслоняли крепостное строительство. Наиболее заметнай фортификационной работой этого времени считается сооружение кронверка С. -Петербургской крепости, но это не имело никакого значения в общей обороне страны.

В 1802 г. была учреждена особая Инженерная экспедиция, во главе которой был поставлен инженер фан-Сухтелен. На эту экспедицию главным

образом возлагалось «содержать в добром порядке все крепости и укрепления». Из первых серьезных мер, принятых этой экспедицией в области крепостного дела, было составление нового проекта и возведение крепости в Кюмень-городе, первоначальный проект которой был составлен еще 1796г. фан-Сухтеленом. Однако проект 1803 г. во многом отличался от предидущего. К войне со Швецией в 1808 г. крепость была далека от готовности, так что пришлось усиливать при помощи временной фортификации. Хотя, по ходу военных операций крепости не пришлось играть никакой роли. Начиная с 1811 г. работы долговременного характера начались снова, но велись в меньшем масштабе, а затем и вовсе прекратились. В общем крепость осталась недостроенной и в новые списки крепостей 1819г. включена не была.

Однако строительная крепостная практика, которую получили русские инженеры при постройке этой новой крепости, принесла им пользу при приведении в исправность взятых впоследствии у шведов крепостей и при возведении новых крепостей на западной границе.

В начале 1807 г. , вследствие присоединения России к континентальной коалиции, направленной против Англии, оказалось необходимым обратить внимание на приморские крепости; одновременно оказалось необходимым принять меры для усиления укрепленных пунктов расположенных на турецкой границе, вследствия объявления войны с Турцией. Тревожное положение внешней политики вызывало необходимость создания еще и других новых крепостей. Ввиду этого фан-Сухтелен счел необходимым вновь подробнее исследовать западную границу, для чего и предпринял личную поездку в 1807 г. На основании этой поездки фан-Сухтелен составил обширный проект возведения целой системы крепостей на западной границе, предложив укрепить города Вильно, Ковно, Брест-Литовск, Пинск и Луцк и создать еще крепости на левом берегу Днестра — против турецкой крепости Хотин. Но Сухтелену не удалось добиться осуществления своего проекта.

Из приморских крепостей в этот период получили некоторое развитие и сыграли впоследствии некоторую роль — Кронштадт, Севастополь, Выборг. В Кронштадте фортификационные работы 1807 г. сосредотачивались на Александр-Шанце и редуте в конце его ретраштамента, а в следующем году были еще построены три флеши перед западной частью городской ограды. В Севастополе, называвшемся тогда Ахтиаром, с 1801 по 1802 гг. велись незначительные работы на двух батареях, но в 1803 г. Севастополь сначала решили оставить совсем без укреплений, а потом объявили главным портом Черного моря и с 1805 г. стали возводить целый ряд батарей; работы продолжались вплоть до 1811 г. В Выборге работы велись с 1801 до 1809 гг. и сначала довольно слабыми темпами, оживившись лишь с 1806 г. , когда были построены группы береговых батарей Транзуда, у Мустасаари и Ниемелэ.

Рига и Киев представляли единственные крепости на тогдашней западной границе и были удалены друг от друга на расстояние свыше 1000 км. Возникновение опасности вторжения неприятеля на территорию России заставило уже в 1810 г. приступить к работам по приведению этих крепостей в оборонительное состояние. В Риге работы велись инженером Обручевым и состояли в постройке нескольких замкнутых и открытых укреплений (редутов и люнетов) и батарей за р. Двиной. Кроме того генералом Опперманом была составлена инструкция для обороны двинских и задвинских укреплений на случай приближения неприятеля, проникнутая решением вести самую упорную оборону и имевшая в виду возмещение недостатков фортификационной подготовки энергичными действиями живой силы. При таких условиях осада крепости не могла быть легкой задачей, что и оправдалось дальнейшими событиями. В общем Рижская крепость отвлекла у французов от действия в поле силы, приблизительно вдвое превышавшие гарнизон. В то же время приготовления к обороне Риги указали на опасность нахождения внутри крепости крупного города, поэтому при последующей организации укрепленных пунктов предпочтение отдавалось крепостям исключительно военного характера с расположением обывателей в форштадтах, вне ядра крепости.

Обширный проект усиления Киева был составлен в 1810 г. Опперманом, имея в виду создавшийся разрыв с Францией. Но проект этот не был существлен: ограничились более скромными работами по постройке нескольких укреплений в 1810 г. В марте 1812 г. работы продолжались, причем верки крепости были усилены контрминными галереями, были построены еще несколько укреплений полевого типа, и среди них начато предмостное укрепление на левом берегу Днепра. Однако все эти работы оказались излишними, так как в октябре 1812 г. выяснилось, что французы до Киева не дойдут, потому все дальнейшие работы были прекражены.

Постройка крепостей Бобруйск и Динабург.

В период 1810-1812 гг. , кроме существовавших тогда крепостей Рига и Киев, решено было усилить западную границу постройкой между этими двумя пунктами новых крепостей — Бобруйска и Динабурга и вспомогательной Борисовской укрепленной позиции между ними, а перед самым началом войны, по настоянию жившего в это время в России прусского стратега Пфуля, пользовавшегося полным доверием Александра I, еще и Дрисский укрепленный лагерь.

К созданию крепоти у Бобруйска приступили в 1810 г. по проекту и под руководством инженера Оппермана, который сам производил рекогносцировку местности, убедив начальство, что крепость необходимо строить на судоходной р. Березине, неподалеку от судоходной же части р. Неман, взамен предполагавшейся ранее крепости у Рогачева на р. Днепр. Крепость Бобруйск должна была служить опорным пунктом в Полесье и плацдармом для сбора войск в случае войны России на западе. По проекту Оппермана крепость была намечена у правого берега р. Березины, у устья р. Бобруйки. По другую сторону речки проектировалось возвести передовое укрепление. Работы здесь велись очень быстро и концу 1811 г. все фронты, направленные на север, запад и юг, обладали уже внушительной оборонительной силой; только прибрежный фронт, тет-де-пон и нагорное не были доведены до необходимого профиля. В это время, из-за ожидавшейся войны, было получено приказание привести крепость в оборонительное состояние. К июню 1812 г. это было выполнено, и крепость могла уже встретить неприятеля. В нее был введен гарнизон численностью 8000 человек и поставлено на вооружение 300 орудий. Прошло немного времени, и Бобруйск выполнил задачу большого стратегического значения. Французы, подступая к Бобруйску, убедились, что там, где 2 года назад был открытый город, теперь находилась готовая к упорной обороне крепость. Решиться на овладение ею открытой силой было слишком рискованно, а для бомбардирования потребовалась бы многочисленная осадная артиллерия, которой у франчузов не было; поэтому французы ограничились блокадой крепости, которая была снята в конце сентября, с приближением 3-й западной Дунайской армии.

После изгнания французов из России, ввиду выяснившегося значения

Бобруйской крепости, приступили к ее достройке и усилению. В 1816 г.

Бобруйск уже числился крепостью 1-го класса. В 1818 г. инженером Опперманом был составлен новый проект перестройки Бобруйска. По этому проекту крепость возводилась вплоть до 1825 г.

Кроме этого к стороне Минского форштата были построены два отдельных передовых люнета с круглыми капонирами-башнями в горже и с обороной рвов напольных и боковых фасов также их капониров. На левом

берегу Березины был построен долговременный люнет с водяным рвом, являвшийся зачатком будущего тет-де-пона. За речкой Бобруйкой было построено нагорное укрепление, названное именем прусского короля «Фридрих-Вильгельм». На р. Бобруйке была устроена запруда со шлюзами, что давало возможность затапливать пространство между главной крепостью и укреплением «Фридрих-Вильгельм».

Другая крепость, возникшая в начале XIX века на русской западной границе, была Динабург, на которой остановился инженер Опперман вместо предполагавшегося до того переделки в крепость Полоцка. Крепость Динабург была заложена и начата постройка в 1810 г. , по проекту инженера Гекеля, впоследствии немного измененному. К 1812 г. главная крепость находилась еще в зачаточном состоянии, а мостовое укрепление, законченное в плане, было земляное, усиленного полевого профиля. 1 июля это укрепление было атаковано маршалом Удино, но штурм был отбит. И все же русские войска были вынуждены оставить крепость. После войны 1812 г. Динабург решено было переделать в долговременную крепость.

Благодаря крайне невыгодным местным условиям и особенно слабому грунту, работы работы по постройке Динабурга продвигались медленно, и многие первоначальные проекты и соображения по отдельным постройкам приходилось при из осуществлении изменять. Только в конце 40-х годов XIX века крепость Динабург была приведена в такое состояние, что предположительно могла выдержать постепенную атаку или оказать сильное сопротивление.

1812 г. застал Россию без надлежаще подготовленных опорных пунктов в пограничной полосе, что и повлияло на весь ход войны.

В 1818 г. Александр I назначил своего брата Николая Павловича генерал-инспектором по инженерной части и сохранил при нем опытного инженера Оппермана, директора инженерного департамента, в качестве ближайшего советника и помощника. С этого времени фортификационные дела России изменились к лучшему. К этому времени в России существовало более ста крепостей, но точных указаний указаний на их относительную важность не имелось: даже определение «штатная крепость» (таких крепостей было 58) в те времена совершенно не указывало ни на стратегическое значение крепости, ни на степень ее обороноспособности. Штатными назывались те крепости, которые находились в ведение инженерного департамента, а нештатными все остальные. Штатные крепость разделялись на классы — в зависимости от количества сосредоточенных в них воинских зданий инженерного ведомства. В довершение всего на содержание крепостей нельзя было уделять значительных денежных сумм; это приводило к тому, что крепости, вне зависимости то их боевого значения, постепенно приходили в упадок. Во второй же месяц после вступления на должность нового генерал-инспектора по инженерной части был сделан решительный шаг к возможному упорядочению крепостного дела: 12 крепостей подлежали упразднению, остальные — соответствующим исправлениям и перестройкам или только поддержанию в исправном состоянии.

Новая организация обороны западной границы России при Николае I

Главнейшее мероприятие обороне страны при Николае I (с 1825 г. ) состояло в реорганизации западной русской границы постройкой ряда новых крепостей, которые вместе со старыми, усиленными за это время крепостями образовали три линии. В первой линии, на Висле, были построены крепости: Новогеоргиевск (переделанный из Модлина), Варшавская Александровская цитадель и Ивангород; во второй линии был построен Брест-Литовск и в третьей — были усилены старые крепости — Киев, Бобруйск и Динабург. В это же время также появились проекты укрепления Гродно и других пунктов.

Крепость Модлин — у слияния Нарева и Вислы существовала в зачаточном состоянии еще в XVIII веке: она имела земляные верки, которые к концу этого столетия пришли в полный упадок. Важное значение Модлина оценил еще Наполеон и во время компании 1807 г. приказал в целях облегчения переправы через Вислу и Нарев построить большое предмостное укрепление на правом берегу Вислы и малые укрепления на левом берегу Нарева, на Новодворском полуострове. Затем, готовясь к походу в Россию, он признал необходимость переделки Модлина в первоклассную крепость, причем в составлении проекта этой крепости принимал участие известный французский инженер Шасслю.

После подавления польского мятежа Николай I решил перестроить Модлин и поручил составление проекта новой крепости инженерам Дену и Фельдману, дав им самые подробные наставления. С 1832 г. перестройка началась по этому проекту, но с некоторыми изменениями. Главная ограда французского правобережного укрепления была обращена в цитадель и усилена постройкой двух каменных редюитов и оборонительной башни. Кроме того многие укрепления построенные французами были усилены русскими. В общем главная ограда крепости образовалась из 6 фронтов, получивших названия: Парижский, князя Варшавского, Бородинский, св. Георгия, Полтавский, Остроленский.

Затем Парижский фронт был усилен оборонительной башней у реки, а Остроленский — отдельным укреплением из двух люнетов с общим рвом, обороняемым из капониров. Новодворский горнверк был усилен равелином, рвом и прикрытым путем с построенной впереди оборонительной башней. Казунское укрепление было переделано в горнверкс горжей у воды, причем горжу сомкнули оборонительной стенкой, посередине которой устроили оборонительную казарму с капонирами позади, а в исходящем плацдарме прикрытого пути расположили мортирную батарею. По сторонам Казунского укрепления возвели два люнета. Все эти постройки образовали Варшавский фронт.

В 1834 г. Модлин был переименован в Новогеоргиевск. Фактически крепостьбыла готова к 1841 г. и считалась «одной из сильнейших крепостей Европы, в которой достигнуто редкое соединение большой обширности верков с равной степенью оборонительного действия».

Крепость Ивангород, расположенная у впадения р. Вепржа в Вислу, на правом берегу последней, была намечена еще в 1818 г. при составлении общего плана по обороне царства Польского, управляющим инженерной частью этого района генералом Малецким, в окрестностях местечка Гранки.

Окончательный выбор места крепости состоялся в 1831 г. , а в 1837 г. крепость была заложена. По проекту, разработанному инженером Деном, крепость состояла из цитадели и главной ограды. Цитадель была образована двухэтажной оборонительной казармой люнетообразной формы, с бвумя фланкирующими башнями, общей протяженностю около 1, 5 км. На левом берегу Вислы было расположено предмостное укрепление «князь Горчаков» в виде люнета с двумя капонирами и казематированным редюитом внутри.

Крепость Брест-Литовск была расположена при впадении р. Мухавец в Западный Буг. Вопрос о создании в этом месте крепости поднимался не впервые: крепость здесь предполагалось создать еще непосредственно после перехода Бреста к России, состоявшегося после третьего раздела Польши — в 1796 г. В 1797 г. за это высказывался инженерный генерал Деволант, осматривавший русскую западную границу. Ту же мысль проводил и инженер фан-Сухтелен, составивший в 1807 г. проект этой крепости. Однако все эти намерения остались невыполненными, и в Бресте до польского мятежа 1831 г. существовало лишь небольшое древнее земляное укрепление, на стрелке слияния Муховца с Бугом. В 1823 г. был составлен первые проект Бреста военным инженером польской службы Малецким; затем в 1829 г. инженерным генералом Опперманом был составлен новый проект, исправленный Николаем I и утвержденный им в 1833 г. , но к возведению верков крепости приступили уже в 1832 г. По этому проекту крепость состояла из цитадели и трех обширных укреплений — Кобринского, Волынского и Тераспольского, составлявших главную крепостную ограду.

Варшавская Александровская цитадель, построенная на левом берегу р. Висла, к северо-востоку от города, была спроектирована инженером Деном по плану, утвержденному в 1832 г. К 1854 г. цитадель была усилена передовыми верками, получившими следующие названия: форт Владимир, состоящий из башни с капониром; башня Алексей; башня Сергий и набережная ба тарея для обстреливания низменного берега Вислы к северу от цитадели.

На правом берегу реки было расположено предмостное укрепление форт Сливицкий (название в память полковника генерального штаба Сливицкого, который в 1831 г. при взятии Варшавы зажег Пражский мост).

Он состоял из равелина с абшнитом (от немецкого слова abschnitt — отрез, ретранштамент) и казематированным редюитом. Рвы получали оборону из капониров и оборонительной казармы в горже, замкнутой оборонительной стенкой; эскарпы и контрэскарпы — каменные. В 1855 г. между башнями Алексей и Сергий был возведен люнет Павел, а в 60-х годах еще и люнет Георгий; башни же Алексей и Сергий также были обнесены люнетами.

Деятельность военных инженеров Шильдера и Тотлебена. Севастополь и Николаев в Восточную войну 1853-1856 г.

50-е года XIX века имели огромное значение для дальнейшей эволюции военно-инженерного искусства в России. Этот период ознаменовался обороной Севастополя, представляющей знаменательную страницу в истории обороны крепостей и давшей много интересного для дальнейшего развития крепостного дела.

Севастополь являлся второй после Кронштадта приморской крепостью.

Он был основан в 1784 г. , при Екатерине II, по указу которой в Ахтиарской бухте был создан военный порт с адмиралтейством, верфью и военным городом, названным Севастополь (что по-гречески означает «знаменитый город»).

К началу 90-х годов XVIII века в Севастополе имелось лишь несколько земляных открытых береговых батарей. В 1793 г. под руководством Суворова был составлен проект переустройства береговой обороны, по которому предполагалось большинство существовавших батарей срыть и вместо них насыпать новые, сначала тоже открытые но лучшего устройства. Основная мысль проекта Суворова заключалась в том, чтобы получить настильный огонь по морским плесам, для чего батареи должны были быть низкие, на искуственных уступах (это так называемые батареи афлиардо — от от французского afleur d’eau, т. е. «в уровень с водою»).

Проект первой очереди работ был осуществлен к 1801 г. Затем, вплоть до 1818 г. Севастопольский порт «укреплялся батареями и шанцами, возводившимися без общепринятой системы и устраивавшимися по назначению различных флотских начальников».

Систематическое укрепление Севастополя началось с 1834 г. , по проекту усиления обороны Севастопольского рейда и укрепления южной стороны с суши, составленному Инженерным департаментом. В 1837 г. оборонительную линию с суши было предложено расширить. Однако так как наиболее важным считалось оборона Севастополя с моря, то первоначально все средства, отпускавшиеся для постройки крепости, обращались на устройство приморских укреплений, которые к 1854 г. находились в окончательном виде; с суши же Севастополь вовсе не был обеспечен. Сухопутные укрепления Севастополя были возведены лишь перед осадой. По проекту предполагалось расположить на южной стороне 8 бастионов и соединить их между собой длинными ломаными куртинами.

Но так как атака с суши считалась маловероятной с этими работами не торопились, и ко времени высадки союзников в Крыму, на западной, городской, стороне были готовы только 3 оборонительные казармы, начаты 3 бастиона, доведенные лишь до ничтожного профиля. На корабельной стороне бастионы были заменены 3 бастионами (тоже слабого профиля) и Малаховской башней — двухэтажной каменной постройкой с ружейной открытой и орудийной закрытой обороной. На городской стороне между бастионами и на корабельной — за батареями были кое-где устроены завалы из сухой каменной кладки. В общем «с сухопутной стороны Севастополя ко дню высадки союзников существовали одни фортификационные намеки, местами же эти намеки не существовали и на планах».

В первых числах августа 1854 г. в Севастополь в расположение командующего войсками князя Меншикова был командирован Тотлебен. Командующий войсками принял его довольно холодно, решил остаться на время и не поручил ему никакого дела. Но постепенно Меншиков приглашался к Тотлебену и уже недели через две писал о нем в Петербург, что «это весьма деятельный офицер, с военным взглядом, который ставит его выше обычных кирпичных дел мастеров». Месяц спустя после приезда Тотлебена в Севастополь адмирал Корнилов, назначенный комендантом Севастополя, поручает Тотлебену заведование всеми инженерными работами. Насколько энергично велись инженерные работы по усилению Севастополя под руководством Тотлебена, показывают слова Корнилова в его письме-журнале от 4 сентября 1854 г. : «в неделю сделали дольше, чем прежде делали в год». Создаваемые в течение осады временные по размерам, поспешные по возвекдению, укрепления обратились в конце концов в горзныю силу, вынудившую противника к громадным жертвам, и сыграли роль, вполне подобающую настоящей первоклассной крепости, затянув осаду на 11 месяцев.

Под Севастополем в небывалых до того времени размерах применялась артиллерийская борьба крепостной и осадной артиллерии и, наоборот, залогом продолжительной обороны — противодействие, оказываемое осадной артиллерии крепостною; поэтому в крепостной борьбе обе стороны прежде всего направляют все свои силы на то, чтобы к началу артиллерийской борьбы не дать неприятелю перевеса, для чего: собирают возможно большее количество артиллерийских средств (орудий и снарядов), возводят возможно большее количество батарей и ведут систематический огонь. Этот основной принцип крепостной борьбы, правда, был установлен еще до обороны Севастополя, но нигде в боевой практике не получил такого распространения, как при обороне Севастополя. Причиной этому было то обстоятельство, что Севастополь как крепость был слабым, но в то же время имел огромные артиллерийские запасы, поэтому у обороны весь центр тяжести борьбы перешел на артиллерию, чего не было в предшествовавших осадах крепостей, где крепостные верки обычно имели сильные долговременные преграды, но ограниченное по числу и снабжению вооружение. Однако тот же Севастополь показал, что артиллерийская борьба является подготовительным фактором, решающее значение у каждой из сторон имеет пехота, наносящая главный удар со стороны атаки и отрожающая его со стороны обороны.

Хотя Севастополь по устройству своей оборонительной линии и не являлся вполне современной для той эпохи крепостью, но он все же подходил к типу новых фортовых крепостей, появившихся в Западной Европе в 30-х годах XIX века. Оборонительная линия Севастополя имела значительную длину (около 7, 5 км), сосотояла из опорных пунктов-бастионов (являвшихся прототипами будущих фортов), соединенных куртинами. На этих куртинах Тотлебен развернул главные артиллериские позиции обороны: это было толчком к идее «выноса крепостной артиллерии из фортов в промежутки», идее, которой потом воспользовались и иностранные государства и которая стала основной в обороне крепости.

Также в обороне Севастополя нашло широкое применение так называемых контрапрошных (противоподступных) работ, выразившихся прежде всего в создании выдвинутых вперед укреплений — Селенгинского и Волынского редутов и Камчатского люнетов, бравших во фланг осадные работы противника и заставлявших его вести против них предварительные осадные работы; затем своевременное развитие обороной мощной контрминной системы, приведшей к 7-месячной минной войне, приемы которой были регламентированы и введены не только в русское, но и в иностранные наставления по специальному образованию инженерных войск.

Тотлебен в составленном под его руководством капитальном труде «Описание обороны г. Севастополя» приписывал продолжительность и упорство обороны Севастополя следующим причинам:

1) превосходному духу русских войск;

2) отсутствию блокады и сохранению сообщения атакованного города с армией и с центральной частью страны до конца осады;

3) многочисленности и выгодному направлению артиллерии севастопольских укреплений;

4) крайней нерешительности союзных командующих, упустивших много благориятных случаев овладения Севастополем.

Николаев после Севастополя был важнейшим стратегическим пунктом на всем Черноморском побережье. Здесь находились обширное адмиралтейство, верфь, множество зданий морского ведомства и склады корабельного леса. В городе насчитывалось до 40000 жителей; кроме того здесь имелась переправа через р. Буг. С занятием союзниками южной стороны Севастополя важность Николаева возросла еще более, и настало время обеспечить от атаки неприятеля этот важный пункт, который до 1855 г. не был укреплен.

По проекту Тотлебена, к осуществлению которого немедленно приступили, укрепления, прикрывающие Николаев с суши, состояли из линии люнетов и батарей; на случай возможного прорыва неприятельского флота были устроены земляные батареи для обстрела Буга. В начале ноября эти батареи были уже вооружены, а доступ к ним со стороны реки защищены подводными минами; вслед за этим начато было и сухопутных укреплений, где были устроены прочные пороховые погреба и блиндажи на 15000 человек.

Основные идеи Тотлебена, оказавшие влияние на дальнейшее развитие военно-инженерного искусства в России.

Особенно ценные мысли высказаны Тотлебеном в 50-е годы XIX века в «Записке о вооружении укреплений г. Николаева и вообще укрепленных позиций, предназначенных выдержать осаду» (1855 г. ).

В этой записке были выражены идеи, которые после использовали русские инженеры, идеи, которые и явились основой русской фортификационной школы.

Эти идеи делали резкий скачек от фортификационных традиций прошлого века, еще царивших даже во Франции. Вот эти основные идеи:

1) упорное сопротивление укрепленной позоции зависит от удержания ее главных пунктов;

2) все внимание должно быть обращено на предоставление фортам сильнейшей самостоятельной обороны;

3) более выгоднее поставить орудия большого калибра не в фортах, а в промежутках, по обе стороны от фортов, под защитой последних. Неприятель, отвлеченный действием промежуточных батарей, будет с меньшей вероятностью действовать по фортам и не сможет сосредоточить на них свой огонь.

Потутно с этими основными идеями в записке рассматривалась роль фортов и им главным образом придавалось значение опорных пунктов ближнего боя; наконец со знанием дела было распределено артиллерийское вооружение и роль каждого рода орудий.

Русские крепости и форты 70-х годов XIX века

Русское крепостное военно-инженерное дело к войне 1870 г. (франко-прусскоя война 1870-1871 гг. ) по-прежнему находилось в руках у Тотлебена, который с вниманием следил за ходом борьбы Франции с Германией и в то же время неустанно заботился о улучшении русских крепостей, поскольку это допускали скудные финансы. Тотлебеном было предусмотрено и принято к руководству относительно русских крепостей еще с 1862 г. : необходимость достаточного числа казематировааных помещений для гарнизона, придание веркам такого расположения, которое позволяло бы сосредоточение против осадных батарей противника сильного огня и пр. Тотлебеновская идея промежуточных батарей для тяжелых орудий также нашла применение после этой войны в Германии, и немцы прислали в 1875 г. Тотлебену на просмотр составленную ими инструкцию для постройки смежных и промежуточных батарей.

С 1870 г. Тотлебеном было обращено особое внимание на усиление Брест-Литовска после того как мимо этой крепости была проведена дорога на Варшаву и построен железнодорожный мост через р. Буг. Также Тотлебеном были предположены работы по возведению укреплений при входе в Днепровский лиман — у Очакова и Кинбурна. Одновременно велись серьезные работы в Кронштадте: в 1871 г. здесь возведены гранитные основания для 6 вращяющихся броневых дашен, железные части изготовлялись на заводах Камчатско-Волынском и С. -Петербургском Берда.

Так как франко-прусская кампания наглядно показала пользу крепостей, расположенных на железных дорогах таким образом, чтобы воспрепятствовать наступающей армии использовать их, заставляя его иногда терять большое время на постройку временного рути в обход укрепленного пункта, то с 1871 г. по инициативе Тотлебена были произведены подробные рекогносцировки, съемки и изыскания в Виленском и Киевском военных округах с целью выбора выгодных пунктов, занятие которых воспрепятствовало бы втогнувшемуся неприятелю воспользоваться железнодорожной сетью. Рекогоносцировки были проведены около Ковно, Белостока, Гониондза, Гродно, Дубно, Проскурова и в вершней части долины Днестра. Тотлебен лично посетил эти пункты и дал соответствующие указания для разработки проектов предполагаемых здась крепостей. Однако только два года спустя, в 1873 г. , было учреждено Особое совещание о стратегическом положении России, которое на основании доклада Тотлебена (который являлся его членом) признало необходимым:

1) усилить передовыми укреплениями (т. е. фортами) крепости — Новогеоргиевск, Ивангород, Александровскую цитадель в Варшаве и Брест-Литовск;

2) на северо-западной границе — укрепить Городно как пункт переправы через р. Неман и опорный пункт для сбора войск; привести в оборонительное положение линию р. Бобра с возведением самостоятельного укрепления (форта-заставы) у м. Осовец на Лыко-Белостоцкой ж. д. ; укрепить Ковно, Вильно и обеспечить переправу через Западную Двину у Риги;

3) возвести на юго-западной границе два форта-заставы: к Дубно — для преграждения ж. д. от Брод на Ровно, и у Проскурова — для преграждения Вочинско-Киесвкой ж. д. ;

4) на южной границе России возвести укрепления у Очакова для преграждения доступа в Днепровско-Бугский лиман и произвести ряд других оборонительных работ;

5) на Кавказе усилить Александрополь и возвести новые укрепления в Рионской долине.

В первую очередь совещанием были предназначены к постройке Осовец, Дубно, форты в крепостях Варшавского военного округа и Очаковские укрепления. Однако по финансовым соображениям в течение первого года строительства (1873 г. ) в этих пунктах было решено приступить только к съемке местности и разбивке и трассировке вновь предложенных укреплений.

В связи с необходимостью возводить новые форты в Главном инженерном управлении в 1873 г. по приказу Тотлебена стали составлять типовые чертежи новых фортов, которые были изданы в 1874 г. в виде атласа под заглавием «Нормальные чертежи фортификационных построек».

По приведенному образцу начали возводить форты в некоторых русских крепостях, но в 1876 г. в предверии войны с Турцией работы пришлось прекратить и сосредоточить все внимание на обороне Черноморского побережья.

Русско-Турецкая война и ее влияние на устройство крепостей фортов

1877-й и 1878 годы ознаменовались русско-турецкой войной, которая, оказала влияние на дальнейшее развитие инженерного дела вообще как в иностранных государствах, так и в России в особенности. Факторами оказавшими влияние на развитие инженерного дела были: ружейный огонь и применение в бою шанцевого инструмента.

Что касается крепостной войны, то в этой области война 1877 и 1878 гг. дала сравнительно немногое. Турецкое крепости в эту войну оказались неподготовленными для упорной обороны, чем до известной степени и объяснялось быстрое взятие русскими войсками таких крепостей, как Никополь, Ардаган и Карс. Карс в войну 1877-1878 гг. имел ядро, окруженное старой полуразрушенной оградой, и отдельные, вынесенные вперед форты, устроенные по принипам 60-х годов, следовательно уже более новые. Некоторые из фортов были взяты русскими войсками ночным штурмом, что заставило турок довольно быстро очистить и остальные укрепления и сдать крепость. Понятно, что если бы ограда была более готовой к бою, турки могли бы задержаться на ней и тем выиграть время. Этим фактором выяснилось большое значение сомкнутых оград в крепостях того времени.

Однако пример Карса дал в руки противникам крепостей метериал для для рассуждений на тему о ненужности крепостей, которые якобы легко берутся штурмом, тогда как простая полевая укрепленная позиция под Плевной оказывала значительно большее сопротивление и заставила русских для овладения ею прибегнуть к блокаде, т. е. к способу, обычно применявшемуся до этого времени против крепостей. Несмотря на это обстоятельство, после войны 1877-1878 гг. крепости продолжали совершенствовать и вновь возводить, как в России, так и за границей. В России как раз конец 70-х гг. (1878-1879 гг. ), ввиду опасения войны с коалицией, в которой могли принять участие Англия и Австрия, ознаменовался усиленной постройкой передовых фортов в крепостях Ивангороде и Брест-Литовске.

Крепости первой половины 80-х годов.

В России начало 80-х годов застает главнейшие крепости западной границы, т. е. Варшавского военного округа, в довольно плачевном состоянии.

К началу 80-х годов на западном пограничном пространстве России имелись Александровская цитадель в Варшаве и крепости Новогеоргиевск и Ивангород в первой линии и Брест-Литовск в тылу. Кроме того имелись более старые крепости: Динабург и Бобруйск. Новогеоргиевск, Ивангород и Брест-Литовск имели долговременные ограды с очень сильными по тому времени преградами штурму. Впереди оград имелись небольшие предмостные укрепления в виде долговременных редутов, люнетов и башен, выдвинутых не далее, чем на 1 км. Кроме того комиссией генерала Обручева, образованной еще в 1876 г. , были намечены и частично построены, в период с 1878 по 1880 гг. , некоторые передовые форты в крепостях Ивангород и БрестЛитовск по типу укрепления N 2.

В 1880 г. при тогдашнем военном министре Милютине в Главном штабе возникла идея об укреплении самой Варшавы как города, представляющего собой политический и стратегический центр всего района. Наряду с этим возникла идея об образовании и целого укрепленного района, намеченного еще в 1873 г. в виде плацдарма, заключенного в треугольнике Варшава Новогеоргиевск — Сероцк. Попутно с этим намечалось укрепление Осовца, Ковно, Гродно и других пунктов на Немане и Буго-Нареве. Все это вылилось в определенный план обороны западного пограничного пространства, который был изложен военным министром Милютиным в записке, представленной им Александру II.

Однако только в 1882 г. уже при Алксандре III и при назначенном им новым военном министре Ванновском под председательством последнего была назначена распорядительная комиссия по оборонительным сооружениям, которая и занялась с 1883 г. постройкой новой Варшавской крепости, крепости-заставы Осовец, расширением Новогеоргиевска, продолжением работ по постройке фортов в Ивангороде и Брест-Литовске, созданием новой крепости Ковно и форта-заставы Дубно, а также устройством позиций временного характера по Нареву: у Пултуска, Рожан, Остроленки и Ломжи, по Неману: у Гродно и Олита, а также у Луцка и Ровно.

До 1883 г. в Варшаве оставалось в своем первоначальном варианте Александровская цитадель, которая была лишь несколько усовершенствована. В 1883 г. начали возводить форты на левом берегу Вислы (работы велись под руководством инженера Вернандера, который в 90-х годах занимал должность главного начальника инженеров).

Возникал вопрос на каком расстоянии от городской окраины возводить форты. Подвергать опасности бомбардирования такой большой, населенный полумиллионом жителей и богатый город было нежелательно во избежание значительного материального ущерба и возможных осложнений. Решили обезопасить город от бомбардирования выносом фортов на расстояние 6-7 км от городской окраины, причем расстояния между фортами первоначально доходили местами до 4-5 км. На этом работы по посстройке крепости в первую половину 80-х годов ограничились.

Крепость строилась с условием постоянного обеспечения ядра от бомбардирования, при постепенном совершенствовании артиллерии, но в 1912 г. крепость стали ликвидировать.

Во второй половине 80-х г. , под влиянием шедшей в Германни пропаганды ускоренных атак так называемых «дырявых» крепостей (т. е. крепостей с незастроенными промежутками между фортами), промежутки на фортовом поясе Варшавы стали сокращать возведением на них промежуточных фортов или опорных пунктов и батарей. Так появились на правом берегу Вислы опорные пункты: Жерань, Зацише, Грохов и батарея на левом берегу. Но еще до этого, когда были построены первые и вооружены первые форты, возникал вопрос о том где поместить все необходимые для крепости запасы.

В цитадели для них места не хватало, располагая их в фортах — значило подставлять эти запасы под огонь и уничтожение. Тогда решили образовать группы складов с запасами километрах в 2-3 позади промежутков между фортами, где эти склады были не слишком удалены от фортов и батарей и находились бы вне действительного огня, хотя бы с дальних осадных батарей, располагаемых обычно в 2-3 км от фортов. Первоначально эти склады были обнесены простым земляным валом, а когда во вторую половину 80-х гг. возникли опасения прорыва промежутков между фортами, то эти складочные городки разделили каждый на две части, а передние из них приспособили в качестве второлинейных фортов на более подверженном атаке левобережним фронте крепости; так получились литерные форты: Г, М, Щ, В, П, а позднее их промежуточные опорные пункты: Чисте, Раковец, Вержбно и батарея Круликарня.

Затем в 90-х годах второлинейные форты и промежуточные опорные пункты между ними, соединили гласисами с водяными рвами, благодаря чему на левом берегу получилась целая оборонительная линия, заменившая собой ограду. Что же касается правого берега, то он остался совсем без ограды, это произошло из-за того, что в 1887 г. , когда стоились правобережные форты, возник поднимавшийся еще в 1873 г. вопрос о создании Варшавского укрепленного района, в который в качестве одного из опорных пунктов должна была войти Варшава; двумя другими опорными пунктами должны были быть расширенный к тому времени Новогеоргиевск и вновь предложенная к постройке малая крепость Зегрж (взамен имевшегося ввиду в 1873 г. Сероцка).

Это обстоятельство ставило Варшаву в такое положение, что атака ее с восточной стороны представлялась маловероятной, так как она была сопряжена с переправами противника через Вислу или Нарев. Поэтому при наличии существовавшего пояса фортов устойство на правом берегу Вислы ограды становилось как бы излишним.

Однако три года спустя в 1890 г. было признано необходимым укрепить восточный фронт всего района, и с этой целью построили первоначально два новых форта — Вавер и Суворов (Кавенчин) — на правом берегу Вислы, на расстоянии около 3 км от прежних фортоф и на таком же расстоянии друг от друга. Но дальнейшая постройка фортов по направлению на Зегрж была приостановлена, так как снова пришла мысль не укреплать весь восточный фронт района, а ограничиться устройством на месте прежних фортов крепостной ограды, для чего между Вислой и фортом XIV возвели участок оборонительного гласиса с промежуточным опорным пунктом «Жерань», и такие участки были намечены остальными номерными фортами старой линии; одновременно с этим было решено дополнить форты Вавер и Суворов рядом других фортов, вынесенными от старых на 3 км вперед. Но весь этот проект не был осуществлен, а в 1893 г. , при вступлении на военного министра генерала Куропаткина, было решено снова вернуться к мысли об укреплении восточного фронта всего района. Поэтому на правом берегу Вислы крепость Варшава до самых последних дней своего существовния как крепости ограды практически не имела.

Одновременно с Варшавой стали в 1883 г. строить новую крепость Ковно, а годом раньше — в 1882 г. — форт-заставу Осовец, расширенный затем в крепость-заставу.

Для вновь создававшихся, также как и для начинавшихся расширяться прежних крепостей (Брест-Литовск, Ивангород и Новогеоргиевск) надо было выработать новый тип форта, потому что первые форты, появившиеся после франко-прусской кампании 1870-1871 гг. , представителем которых являлся германский форт, а затем и русский — в виде укрепления N 2, были приспособлены главным образом для установки в них артиллерии и являлись в полном смысле слова фортами-батареями: для пехоты в них почти не было места. Но русско-турецкая кампания 1877-1878 гг. дала совершенно иное указание. Турки, очень слабо снабженные артиллерией, наносили русским огромные потери одним своим ружейным огнем и основанная почти только на этом огне оборона турецких позиций часто отличалась несокрушимой энергией. Это обстоятельство научило русских поверить в силу ружейного огня и заставило подумать об изменении конструкции форта. Который спроектирован в 1874 г. Однако полностью изъять артиллерию из форта не решились, и поэтому в 1879 г. в Главном инженерном управлении был спроектирован, а с началом 80-х годов стал применяться для постройки в крепостях новый тип форта.

Введение в артиллерии фугасных бомб

За границей уже начало 80-х годов ознаменовалось новым изобретением в области артиллерии, это — появление фугасных снарядов, которое привело к большим изменениям как в конструкции фортификационных построек, так позднее и в общем устройстве крепостей. Однако эти изменения получили свое практическое развитие только во второй половине 80-х годов XIX века, когда фугасные снаряды или бомбы были окончательно введены в артиллерии главнейших государств.

Иностранные артиллеристы, особенно германские, уже в начале 70-хгодов думали над тем, как увеличить фугасное действие снарядов. С этой целью предполагали заменить применявшийся тогда в качестве разрывного заряда черный порох каким-нибудь другим взрывчатым веществом, обладающим большей бризантной силой, но не представляющим опасности преждевременного разрыва. Однако производившиеся с 1873 г. опыты с влажным пироксилином были вскоре прекращены, а возобновленные в 1876 и 1878 гг. с

улучшенным пироксилином и стальными гранатами также не дали благоприятных результатов; и только в 1880 г. успех был достигнут путем конструирования удлиненных снарядов, вмещающих значительно большие разрывные заряды. Например германская 21-см бомба образца 1880 г. заключала разрывной заряд в 4. 6 кг, а введенная в 1883 г. 21-см стальная бомба, длиной в 5 калибров, заключала 19 кг. Диаметр воронки возрос приблизительно с 2 до 4 с лишним метров; глубина воронки также увеличилась почти вдвое с 0, 5 м; объем воронки увеличился таким образом почти в 8 раз. Произведенные примерно в тоже время в Германии опыты с пироксилиновым порохом дали приблизительно такие же результаты, но они далее не продолжались, так как уже были введены в употребление пироксилиновые бомбы образца 1883 г. Новые пироксилиновые бомбы, действие которых уподоблялось действию мин, были первоначально названы бомбами-торпедо, и только позднее, в 90-х годах их стали называть фугасными бомбами.

Положение броневого вопроса в 80-х годах в России.

В полную противоположность малым государствам, где под влиянием появления фугасных бомб и пропаганды броневых башен бельгийским инженером Бриальмоном крепостное строительство приняло так называемое бетонно-броневое наравление, большие государства, и среди них прежде всего Россия, — стали придерживаться в той же области иного направления, охарактеризованного группой русских инженеров, как бетонно-земляное, т. е. такое, при котором считают необходимым возводить фортификационные постройки главным образом из бетона и земли; к броне же прибегать — в виде исключения и в подходящих случаях.

В России исследованию броневого вопроса в 80-х годах всецело посвятил себя профессор Инженерной академии К. И. Величко, ставший к концу XIX века фактически главой русской фортификационной школы.

На знаменитых бухарестских опытах К. И. Величко присутствовал как представитель от России и имел там возможность убедиться с достоинством броневых башен. После окончания этих опытов в 1886 г. К. И. Величко напечатал отчет об этих опытах. В этих статьях описывались Бухарестские опыты и делались соответствующие выводы из них. Их ущность может быть описана следующими словами самого автора: «Броневые установки, включая и испытанные в Бухаресте, не могут быть признаны удовлетворительными, и только дальнейшие опыты могут дать иные, более утешительные результаты. . . Броневые закрытия на верках сухопутных крепостей нельзя признать настолько универсальным средством обеспечения, чтобы ставить за ними всю артиллерию фортов. Лучше для этого заблаговременно убрать тяжелую артиллерию из фортов и поставить ее на смежных и промежуточных батареях. В фортах же заставах, где места мало вообще, где требуется круговой обстрел и невозможно поставить артиллерию вне фронта, — броневая вращающаяся установка есть из существовующих в данное время, пока не предложено что-либо с успехом способное ее заменить».

Двумя годами позже, в 1888 г. , когда появился труд инженера Бриальмона «Влияние навесного огня и бомб-торпедов на фортификацию», где проводилась пропаганда броневой фортификации, К. И. Величко в своей рецензии этого труда довольно четко выразил протест против этого нового вида фортификации. Резюмируя в заключении характерные особенности бриальмоновского учения, профессор Величко особенно возражал против направления, которое придавал всей фортификации Бриальмон, своими словами, что «необходимо отказаться совершенно от открытого вооружения и допустить в самых широких размерах пользование броневыми куполами». В этом по существу и заключалась пропаганда броневой фортификации, в противовес которой профессор Величко выдвигал фортификацию, предлагавшуюся русской школой, которую он характеризовал в следующих выражениях: «Формы более устойчивые, простые и дешевые, с открытым подвижным и маскированным артиллерийским вооружением на интервалах, постановленным в долговременных, безопасных от штурма батареях, поддерживаемых безусловно закрытой казематами и маскированной артиллерией фортов, которые должны получить более развитую стрелковую позицию, должны избавиться оттяжелых орудий, назначенных для артиллерийской борьбы, должны в конце концов служить не более, как сильнейшими долговременными опорными пунктами позиций интервалов, — только такие формы могут считаться единственными рациональными формами будущего. Такие формы не заключены в тесные железные оковы броневых куполов, способные только отнять всякую возможность дальнейшего усовершенствования их, за узкими пределами замены железной брони стальной, и обратно, брони составной — цельной. . . ит. п. бесчисленными деталями из того заколдованного цикла усовершенствований, из которого не суждено по-видимому выйти броневым куполам кактеперь, так и в будущем. Напротив, указанные выше формы свободны, и искусство и талант инженера могут в широкой мере пользоваться ими для того, чтобы найти солидные средства противостоять дальнейшим успехам артиллерии. Эти идеи, идеи большинства русских инженеров, которые в этом случае идут впереди своих иностранных собратьев, и если в них следует провидеть начала новой школы взамен прежней, так называемой новопрусской, настоящей школы Зауера и Шумана и школы Бриальмона (броневая фортификация), то по всей верояиности они составят основу русской школыи, надо надеяться, из всех перечисленных, — школы наиболее рациональной».

Одновременно с К. И. Величко броневыми вопросами занимался Л. Фриман бывший в то время преподавателем Инженерной академии. Он началсерьезно заниматься этим вопросом с 1888 г. Этот год, когда за границей самым серьезным образом решался вопрос о броневых башнях, инженеру Фридману пришлось там прожить и на месте проследить за работами двух наиболее заинтересованных в этом вопросе государств — Франции и Бельгии, причем ему удалось также посетить во Франции заводы Крезо, Сен-Шамон, Шатильон-Комманти и Фив-Лилль, а затем в Германии завод Грюзона, т. е. как раз те заводы, на которых изготовлялись броневые башни различных систем.

Результаты своих наблюдений Л. Фриман опубликовал в двух брошюрах : «Современное положение вопроса о броневых башнях» и «О фортах заставах и броневых башнях»Обе брошюры появились в 1890 г. , и приблизительно в это же время появился ряд его мелких статей по броневому вопросу. В этих трудах и статьях Л. Фриман показывал тогдашнее «современное» положение вопроса о броневых башнях в весьма пессимистическом духе, характеризуя это положение заключительной фразой первого труда: «Когда была нужна броня, тогда не было нужной формы, теперь есть нужная форма, но нет нужной брони». Краткое разъяснение этой фразы следующее: до 1886 г. (года появления фугасных бомб) имелась броня, представлявшая непреодолимое препятствие действию навесного огня, но тогда спрос на эту броню был не для броневых башен, а для других целей, позтому, например на бухарестских опытах для башни Сен-Шамона, сделанной из нужного материала, брони не смогли придать рациональную, нужную форму; после 1886 г. , на шалонских опытах 1887-1888 гг. , когда пришли к определенной форме башни, оказалось, что против фугасных бомб негоден прежний материал брони, т. е. не оказалось нужной брони.

Примеры похожих учебных работ

Тактика спасательных работ и ликвидации последствий при прорыве плотины водохранилища

... ведомствами. Целью данной дипломной работы является организация спасательных, аварийно-восстановительных и других неотложных работ при ликвидации последствий прорыва плотины гидроузла, а объектом исследования явились гидротехнические сооружения ГЭС и ...

История каменных работ

... производство развилось настолько, что кирпич стал ведущим в каменных конструкциях. В этот период была предпринята попытка установить ... смешанная с соломой). При этом применялась укладка в конструкцию еще совсем сырого кирпича; наложенные один на другой ...

Реферат покраска стен

... губка очищает грязь и смыв ант струю краску со стен. И для покраски, и для ремонта вам понадобятся резиновые перчатки для ... годы даже моляры-профессионалы отказываются от кистей при работе на стенах и потолках, и не зря. Валик красит эти поверхности ...

Реформирование электроэнергетики России в контексте мировой энергетики

... страны В курсовой работе объектом исследования является энергетическая отрасль в целом, и в России в частности, монополистом в которой является РАО «ЕЭС России». Предмет исследования – реформа энергетики. Цель работы заключается в исследовании ...

Фискальная политика, ее роль в государственном регулировании экономики и особенности ...

... влиять на экономическую ситуацию. Таким образом фискальная политика — это налогово-бюджетная или правительственная политика, один из самых важных методов вмешательства государства в экономику для стабилизации экономической системы в кратчайшие ...

Нанотехнологии в машиностроении России

... применения нанотехнологий в машиностроении (в мире и в России). 5. Выделение технологических особенностей применения нанотехнологий в машиностроении. 6. Указание и прогнозирование перспектив развития нанотехнологий в машиностроении в России. В ...