Религия на протяжении истории существования общества постоянно развивается. Несмотря на традиционность религиозного мировоззрения, сегодня мы можем наблюдать как вместе с ростом технологий, естественнонаучного и гуманитарного знаний, а также ростом коммуникаций и бурным экономическим развитием, меняется и привычный для 20 — го века образ религии и религиозного сознания в обществе. Научное знание в современном обществе начинает отодвигать на второй план роль религиозной духовности, что приводит к разного рода видам и синтезам религиозной культуры с другими социальными формами человеческого общества. Религия интегрирует свое знание в различные формы культуры, она модернизируется благодаря науке и осваивает современные коммуникации не уступая по скорости развития другим сферам человеческой деятельности в своей попытке удержать темп развития научного прогресса, что несомненно приводит к качественному изменению образа и сущности религиозной культуры в целом. Изменения такого рода не могут не вызывать интерес современных исследователей в области социологии, экономики, религиоведения, философии.
Степень разработанности проблемы:
Проблемами изучения изменения и трансформации религии, а также её интеграции в различные сферы человеческой деятельности занимались многие видные деятели гуманитарных наук. В области философского знания проявляли интерес к исследованию данной темы такие учёные как: Ф. Ницше, Н. Бердяев, Ж. Бодрийяр, М. Фуко, П. Бергер, Ж. Делёз, Ж. Дарида. В аспекте исследованиях развития религиозной личности работали: З. Фрейд, Э. Фромм, К. Юнг. Среди представителей социологии можно отметить М. Вебер.
Перечисленные исследователи разработали достаточно устойчивую категориальную почву и разработали ряд основных определений, что даёт возможность глубокого философского исследования.
Объект и предмет исследования:
Объектом исследования работы является религия как социальный феномен, а предметом — взаимоотношение религии и общества в процессе развития современной культуры. Цель работы — представить терминологию исследования, продемонстрировать взаимоотношения религии и общества, и сформировать структуру многообразия проявлений форм синтеза религии и социальных структур общества. Представить философский анализ примеров проявления синтеза и трансформации религии в различных социальных аспектах.
Методологической основой исследования:
Методологическим основанием работы является системный анализ проявлений взаимоотношений религии и общества. Данный теоретико-методологический принцип позволяет осуществить разностороннее изучение объекта и предмета исследования. Важную роль в формировании основных идей самого исследования сыграла существующая на сегодняшний день обширная теоретическая база, сложившаяся в результате многолетних исследований различных аспектов (компонентов) развития религиозной культуры в постиндустриальном обществе.
Мировые религии и важнейшие религиозные памятники, их использование в туризме
... духовное стремление посетить религиозные центры и святые места, особо чтимые в конкретной религии, свершение культовых ... развития. Туризм – наилучший способ знакомства с другой культурой. Гуманитарное значение туризма заключается в использовании его возможностей для развития ... Римского). Православие святым и богодуховенным считает только священное писание. Обрядовые отличия . 1. В католицизме крещение ...
Дипломная работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка используемой литературы.
Глава 1. Проявление религии в постиндустриальном обществе
§1. Терминология и основные понятия общества потребления
Понятие общества следует отличать от отдельных вариантов объединения людей, их общностей разного рода, отдельных социальных групп. Первое отличие общества — его системный, синтетичный характер, поскольку оно вбирает в себя множество отдельных подсистем — пол, возраст, семью, народность, профессию, религиозную конфессию, форму политической жизни (скажем, государство) и многие другие варианты коллективного объединения людей по тому или иному общему для определенной группы интересу. Общество представляет собой некую сферу межличностных отношений, в которую вплетается указанное множество «нитей» [1].
Основа такого объединения — глубинные, коренные интересы людей, направленные на совместное выживание и, значит, сосуществование в некоем участке исторического и географического пространства и времени.
Потребность рассматривается как состояние индивида, отражение в психике человека через напряжение, неудовлетворённость и дискомфорт несоответствия между внутренним и внешним состоянием. Толкая индивида на устранение такого несоответствия, потребность является побудителем активности, источником мотивации. В случае если у индивида отсутствуют реальные возможности для насыщения потребности, может произойти её замещение или подавление. По мере удовлетворения одних потребностей у человека возникают другие потребности, это позволяет экономистам утверждать, что в общем потребности безграничны.
Массовая культура, в философии, социологии понятие, обобщённо выражающее состояние буржуазной культуры с середины 20 века — понятие, которое используется для характеристики современного культурного производства и потребления. Это производство культуры, организованное по типу массовой, серийной конвейерной индустрии — клише и поставляющее такой же стандартизированный, серийный, массовый продукт для стандартизированного массового потребления. Массовая культура — специфический продукт современного индустриального урбанизированного общества, это культура масс, культура, предназначенная для потребления народом; это сознание не народа, а коммерческой индустрии культуры; она враждебна подлинно народной культуре. Она не знает традиций, не имеет национальности, ее вкусы и идеалы меняются с головокружительной быстротой в соответствии с потребностями моды. Массовая культура обращается к широкой аудитории, апеллирует к упрощенным вкусам, претендует на то, чтобы быть народным искусством.
Критический анализ массовой культуры акцентировал в ней характеристики «низкой», примитивной культуры, создающей угрозу «высокой культуре», или подчеркивал использование элитами массовой культуры, возбуждающей «низменные инстинкты» для духовной эксплуатации масс, стандартизации и обезличивания. При более оптимистических подходах массовая культура рассматривалась как в целом вполне удовлетворительная форма культуры, характерная для зрелого индустриального общества с высоким уровнем образования, высоким уровнем жизни, с развитой системой массовых коммуникаций.
Роль техники и технологии в культуре современного общества
... этого оно не только явление культуры, но и мера культурного развития общества. Кроме того, техническое устройство - инструмент целесообразной деятельности человека. Гегель писал: «Средство есть ... эту технику во все времена, доступные нашей исторической памяти. В великих культурах древности, особенно в западном мире, высокоразвитая механика позволяла перевозить огромные тяжести, воздвигать здания, ...
Массовая культура утверждает тождественность материальных и духовных ценностей, в равной степени выступающих как продукты массового потребления; понятие «бестселлер» приобрело в ней универсальный характер. Для массовой культуры характерно возникновение и ускоренное развитие особого «профессионального аппарата», задачей которого является использование содержания потребляемых благ, техники их производства и распределения в целях подчинения массового сознания интересам монополий и государственного аппарата. Она затронула такие сферы жизни как экономику и политику, управление и общение людей. Массовая культура сформировалась одновременно с обществом массового производства и потребления. Радио, телевидение, современные средства связи, а затем видео и компьютерная техника способствовали её распространению. В западной социологии массовая культура рассматривается как коммерческая, поскольку произведения искусства, науки, религии и т.п. выступают в ней в качестве предметов потребления, способных при продаже приносить прибыль, если они учитывают вкусы и запросы массового зрителя, читателя, любителя музыки, верующего. Массовая культура при этом рассматривается как особый тип культуры заменившей собой традиционные формы народной культуры (Ф. Ницше, М. Вебер, Н. Бердяев, З. Фрейд, Э. Фромм, К. Юнг, Дж. Бентам, Д. Рисмэн, Ф. Ливис, Д. Томпсон, Р. Вильямс, Р. Хоггарт).
В трудах этих философов и ученых массовая культура трактуется как предельное выражение духовной несвободы, социальный механизм отчуждения и угнетения личности человека.
Нельзя не обратить внимание на известного испанского философа Хосе Ортега-и-Гассета [2], который разработал одну из наиболее радикальных в своем критицизме концепций массового общества. Согласно его определению, общество — это динамическое объединение меньшинства и масс. Если меньшинство состоит из лиц, обладающих определенными признаками, то масса — это набор индивидов, не отличающихся ничем особенным. Масса — это средние люди. Быстрый рост населения в городах и узкая профессиональная специализация, которая сформировала «массового человека», ослабили культурный потенциал и духовно подорвали современную цивилизацию. Это, по мнению Ортега-и-Гассета, ведет к неустойчивости и краху культуры в целом.
Общество потребления — является совокупностью общественных отношений, организованных на основе принципа индивидуального потребления. Оно характеризуется массовым потреблением материальных благ и формированием соответствующей системы ценностей и установок. Общество потребления является одной из черт современного общества.
Общество потребления возникает в результате развития капитализма, сопровождаемого бурным экономическим и техническим развитием и такими социальными изменениями, как рост доходов, существенно изменяющий структуру потребления; снижение продолжительности рабочего дня и рост свободного времени; размывание классовой структуры; индивидуализация потребления.
Модернизация культуры и образования
... в культуре и образовании. Вот почему при определении путей модернизации культуры и образования в современном обществе оставить ... концепцию развития мира, которая берет начало в работах известного латиноамериканского экономиста Рауля Пребиша (1901-1986)8 ... формирования всемирного капиталистического рынка, распространения капиталистических отношений по всему миру и образования системы социально- ...
Чем же отличается общество потребления от прежних социальных образований? Прежде всего, тем, что оно стало эффективной реализацией на практике основных принципов либеральной идеологии. По мнению Бодрийяра общество потребления превращает все человеческие отношения и идеи в знаки некой статусной дифференциации, в тотальную конкуренцию [3].
Свобода выбора здесь может быть реализована исключительно в «джунглях мерзости» [3].
При этом продукт потребления парадоксальным образом оказывается устаревшим, мертвым еще до своего рождения: «Реклама реализует чудо значительного увеличения потребления, преследуя цель не добавить, а лишить товары потребительской ценности, лишить их ценности времени, подчиняя ценности моды и ускоренного обновления» [3].
Самые ничтожные предметы домашнего обихода превращены здесь в символы комфорта и престижа, более того — они провозглашены торжеством индивидуальности.
Вполне закономерно, что в этом пространстве «личность отсутствует, она мертва, выметена из нашей функциональной вселенной» [4].
Фактически, все жизненное пространство индивида оказывается заполнено знаками и симулякрами, а реальность — безвозвратно и полностью вытеснена мифом: «Туристы, которые уезжают на автобусе на Большой север, чтобы вновь пережить золотую лихорадку, потребляют в ритуальной форме то, что было историческим событием, насильственно оживленным в качестве истории» [5] ; «Повсюду и вопреки фиктивной свободе досуга существует логическая невозможность «свободного» времени, на деле можно иметь только принудительное время» [5].
Потребляя человек конструирует свою идентичность, т.е. отвечает себе на вопрос «Кто я такой?» и удовлетворяет любопытство окружающихся, интересующихся «Кто ты такой?» Идентичность не сводима к самоназванию или названию. Быть — это значит жить в соответствии с этим определением. Жить — значит, помимо прочего, и потреблять в соответствии с социальными ожиданиями и личными представлениями относительно того, как должен есть, пить, одеваться, передвигаться и т.д. человек, принадлежащий к данной группе или категории. Это утверждение распространяется не только на материальные объекты, но и на духовные услуги тоже. Ведь такой атрибут жизни индивида как, например религия, также характеризует и идентифицирует личность.
Проще всего показать связь обстановки реалий экономического мира, и его роли в религии, можно благодаря термину миф. Дальнейший разбор этого термина поможет мне выйти на следующий уровень повествования, и более углубиться непосредственно в проблематику намеченной мной темы.
Миф представляет собой самый первый донаучный способ осознания и освоения мира и человека в нем. Мифологическое сознание основано на понимании единства человека и природы. Важнейшей чертой мифологического сознания является его образность и метафоричность.
Миф — наиболее древняя система ценностей. Считается, что в целом культура движется от мифа к логосу, т.е. от вымысла и условности к знанию, к закону. Развитие науки и цивилизации часто обесценивает миф, показывает неадекватность регулятивных функций и ценностей мифа, сущности современной социокультурной действительности. Однако это не значит, что миф исчерпал себя. Миф в современной культуре создает средства и способы символического мышления, он способен ценности современной культуры интерпретировать через идею «героического», что, скажем, недоступно науке. В ценностях мифа чувственное и рациональное даны синкретно, слитно, что мало доступно другим средствам культуры XX века. Фантазия и вымысел позволяют легко преодолевать несовместимость смыслов и содержания, ибо в мифе все условно и символично.
Общественное производство, его структура и роль в оюществе
... общественного производства заключена в "обработке людей людьми" (К.Маркс), в том, как люди производят друг друга, в характере общественной связи. Это относится и к материальному и духовному производству. Ведь сознание, ... общественного производства. Целостность производства как воспроизводства выступает системным единством четырех процессов: производства, распределения, обмена и потребления, ...
В этих условиях выбор и ориентация личности раскрепощается и, следовательно, используя условность, она может достигать высокой гибкости. Миф, очеловечивая и персонифицируя явления окружающего мира, сводит их к человеческим представлениям. На этой почве становится возможной конкретно-чувственная ориентация человека, а это один из самых простых способов упорядочивания его деятельности. В ранних и примитивных культурах такому способу принадлежала ведущая роль, например, в язычестве. Но в развитых культурах подобные явления имеют скорее характер рецидива или являются механизмом реализации того или иного архетипа, особенно в массовой культуре или массовом поведении. Мифологизация часто используется в XX и XXI веке как усилитель ценностей, обычно за счет их гипертрофирования и фетишизации. Миф позволяет заострять тот или иной аспект ценности, гиперболизировать ее, а, следовательно подчеркивать и акцентировать.
Однако современный человек разделяет природные и смысловые характеристики вещей, тогда как в мифе они отождествлены безо всякой возможности различения. Собственно говоря, слово «отождествление» здесь не совсем уместно, ибо в мифе смысловые свойства изначально воспринимаются как природные, а ассоциативные связи между явлениями — как причинно следственные. Но там, где господствуют мистические связи, нет вещей и животных в нашем понимании. Миф есть царство всеобщего оборотничества: вещь не только вещь, но одновременно и одушевленное существо; животное — и животное (добыча) и священный дух; солнце — это и тот огненный шар, который мы каждый день видим на небе, но одновременно это и грозный бог, дающий и плодородие и засуху. Для первобытного человека эти представления есть нечто изначальное, а вовсе не результат соединения двух образов .
Отсюда можно сформулировать определение мифа: миф это способ человеческого бытия и мироощущения, целиком основанный на смысловом породнении человека с миром; человек здесь воспринимает психологические смыслы в качестве изначальных свойств вещей и рассматривает и переживает явления природы как одушевленные существа.
Иными словами, миф есть не что иное, как проекция человеческой души вовне, в космическое целое. Слово «космос» здесь используется не в том значении, какое оно приобрело в наши дни. Космос это древний образ мироздания, в котором человек не «царь природы» (это понимание возникает лишь в христианскую эпоху), а всего лишь ее часть. И чтобы выжить в этом мифологическом космосе, человек должен найти себе могучих покровителей среди населяющих его существ и окружающих его вещей. Эти покровители становятся его богами, которым он приносит жертвы и перед которыми испытывает одновременно и страх и надежду. Ясно, что в роли таких богов оказываются наиболее значимые для конкретного племени силы и явления природы, одушевленные мифологическим воображением. Для такого древнего общества характерно определение фетишизм.
Экономическая теория.Сущность товарного производства
... обусловливают крайне ограниченную цель производства и подчиняют его удовлетворению незначительных по объему и однотипных, примитивных по характеру, потребностей. Причины возникновения товарного производства. Закон общественного разделения труда. Материальной основой возникновения товарных отношений, их вещественным содержанием ...
Фетишизм — религиозное поклонение материальным предметам — фетишам, которым приписываются сверхъестественные свойства. Фетишем мог стать любой предмет, почему — либо поразивший воображение человека: камень необычной формы, кусок дерева, части тела. Нередко фетишем оказывался случайно выбранный предмет. И если его владельцу сопутствовала удача, значит, фетиш обладает магической силой. В противном случае его заменяли другим. У некоторых народов существовал обычай благодарить, а иногда и наказывать фетиши. До наших дней дошло множество фетишей в форме амулетов — оберегов. Амулетом служит предмет, которому приписываются магические свойства отвращать от человека несчастья и приносить удачу. Амулет — оберег должен был обретать своего владельца [6].
Таким образом, можно провести аналогию современного общества с примитивным, в котором человек так же глубоко привязан к сакральному предмету, как и сегодняшний средний потребитель к определенного им роду товара, бессознательно отождествляя его с фетишем, что имеет под собой религиозную почву одного рода.
Товарный фетишизм — это производственное отношений между людьми в условиях товарного производства, основанное на частной собственности. Сущность товарного фетишизма состоит в том, что стихия общественных отношений, господствующая над людьми, внешне выступает в виде господства над ними определённых вещей. Отсюда — мистическое отношение к товару как к сверхъестественной силе, порождаемое товарной формой, прикрывающей зависимость товаропроизводителей от рынка. Товарный фетишизм — явление историческое и носит объективный характер. Своего высшего развития он достигает при капитализме, где товарно-денежные отношения становятся абсолютной и всеобщей формой хозяйственной деятельности. Овеществление экономических отношений между людьми определяется особенностями организации общественного производства, а не естественными свойствами самих вещей. В товарном хозяйстве, основанном на частной собственности, производители действуют независимо и обособленно друг от друга, в обстановке анархии и ожесточённой конкуренции. Вместе с тем общественное разделение труда предполагает взаимозависимость агентов товарного производства. Связь между ними осуществляется через рынок, где происходит превращение продуктов труда в товары. В этих условиях признание общественного характера затрат труда обособленных производителей происходит посредством обмена одного товара на другой. Так экономические отношения между людьми в условиях товарного производства, основанного на частной собственности, с необходимостью облекаются в форму общественных отношений между вещами. Происходит овеществление производственных отношений. Товарный фетишизм означает персонификацию вещей. Капитал как производственное отношение олицетворяется в капиталисте, а наёмный труд — в рабочем. Посредствам персонификации экономических отношений законы капиталистического производства проявляются через действия и волю отдельных людей и групп. Фетишизм пронизывает все экономические категории капиталистического общества. Эксплуатация человека человеком маскируется выплатой зарплаты. Силой, принуждающей рабочего к чрезмерному труду, являются средства производства — вещи. Прибыль, ссудный процент, рента, будучи продуктом эксплуатации наёмного труда, внешне выступают как порождение самих вещей. Прибыль — как продукт средств производства, процент — денег, рента — земли. Высшим проявлением товарного фетишизма является культ денег, выступающий при капитализме всеобщей формой богатства.
Влияние высоких технологий на жизнь общества
... постиндустриализма Состояние и развитие общества на современном этапе характеризуется возросшим влиянием средств массовой коммуникации и информационных технологий во всех сферах общественного бытия - экономической, ... общества происходит безостановочное и бесконечное умножение товаров и услуг. При этом производство услуг и информации преобладает над производством товаров. Вещи, предметы в сознании ...
§2. Религиозное сознание в обществе потребления
Достаточно вспомнить, например, идеи таких классиков, как К.А. Сен-Симон и О. Конт. Они, как известно, объявили религию пройденной стадией развития человечества, которая потеряла значение в век науки и рационализма. И, в общем-то, такие идеи подтверждались общественной жизнью, где роль религии была сведена к минимуму. Учитывая все это, нарисованная в романе О. Хаксли перспектива возрождения религии в техницистском обществе, действительно, выглядит утопичной. Однако, как говориться в том же романе, утопии сегодня оказываются гораздо более осуществимыми, чем казалось раньше. И это дает повод задуматься, так ли уж нереальна в сегодняшнем обществе потребления новая волна религиозности, предчувствие которой выразил еще в 30-х годах прошлого века О. Хаксли.
При первом приближении вполне очевидным выглядит тот факт, что материально — прагматические установки рыночной экономики, служащей основой общества потребления, слабо сочетаются с религиозным дискурсом. Тем не менее, современная социально-экономическая реальность показывает неожиданную востребованность гносеологического и социально-функционального потенциала религиозного сознания в контексте рыночного товарного производства и сбыта. Причем, как показывает практика, востребованность эта является вполне осознанной. В пользу этого говорит, например, недавний выход в свет книги Й. Кунде под характерным названием «Корпоративная религия» [7].
В ней автор, создатель и руководитель крупнейшего рекламного агентства Скандинавии, вводит и обосновывает понятие «корпоративная религия», поскольку именно она, по его мнению, является определяющим фактором экономического развития в XXI веке. Что же такое корпоративная религия? Ориентируясь, прежде всего, на духовные ценности, данный менеджмент подразумевает создание и культивирование в корпорации таких заимствованных из религиозной сферы институтов, как вера, догматика, ритуалы. Примечательно, что данный подход, напоминающий скорее эксцентричную декларацию, нежели выверенное руководство к действию, получил поддержку целого ряда крупных международных корпораций, являющихся клиентами рекламного агентства Й. Кунде. В соответствии с концепцией корпоративной религии, последняя применима не только для организации внутренней среды предприятия, но и для построения взаимоотношений корпорации с рынком, в частности, с потребителями ее товаров либо услуг. И этот аспект особо интересен, поскольку вплотную затрагивает сферу массового сознания. Ключевое значение здесь приобретает феномен брэнда — торговой марки, внедренной корпорацией в сознание потребителей посредством рекламы. Согласно Й. Кунде, брэнд достигает наивысшего успеха тогда, когда он превращается в «брэнд-религию». Здесь «брэнд становится для покупателя необходимостью, чем-то вроде веры». В качестве типичного примера брэнд-религии автор называет торговую марку “Coca-Cola»: «Coca-Cola Company продолжает транслировать свою брэнд-религию, она получает все более мощную опору. Каждый божий день новые «верующие» встают на сторону Coca-Cola. Верующие, которые помогают отбиваться от конкурентов и побеждать в битве культур» [7].
Философия и религия
... заменить утраченную магическую веру рациональной верой». Философия имеет дело с теми же вечными проблемами, что и мифология, но рассматривает их по-своему. Философское творчество предполагает личные усилия, ... против ложных образов бога». В результате целостность мифа была разрушена, и он стал элементом рефлексирующего сознания. Новое вопрошание, обращенное к миру, привело к иным ответам. Человек ...
Примечательно, что к сходным выводам относительно характера современных торговых марок (брэндов) приходят и другие авторы. Согласно упомянутому отчету, особенность таких марок в том, что свои обращения к потребителям они все меньше строят на таких традиционных аргументах как качество, удобство, надежность продукции. Взамен этого «брэнды веры» безапелляционно и категорично утверждают свою потребительскую ценность, настаивают на том, во что верят. Пожалуй, лучшей идейной параллелью тут может послужить знаменитое «Верю, ибо абсурдно».
Впрочем, насыщенность современного рекламного дискурса религиозными элементами задолго до приведенных исследований отмечалась критиками общества потребления. Так, еще в 60-х гг. ХХ в.Ж. Бодрийяр указывал на специфическую логику рекламы как на «логику верования» [4].
Итак, установив определенную, порой неожиданную актуализацию элементов религиозного сознания в обществе потребления, зададимся вопросом о причинах этого явления, о механизмах, лежащих в его основе. Для ответа на поставленный вопрос установим сначала, в чем состоит сущность религиозного сознания, и каковы общие закономерности его генезиса.
Согласно устоявшимся представлениям, характерная особенность религиозного сознания, заключается в том, что оно, в отличие от других форм общественного сознания, дает принципиально неистинное, извращенное, фантастическое отражение бытия, основанное на вере в сверхъестественное. Однако такое определение, производимое через понятие отражения, акцентирует прежде всего несостоятельность, ложность религиозного сознания. Это вступает в заметное противоречие с рассматриваемой в настоящей статье ситуацией, которая, напротив, демонстрирует очевидную актуальность, востребованность религиозного сознания в известных условиях. В самом деле, если религиозное сознание столь несостоятельно, что способно давать только извращенное представление о мире, то почему же именно оно в форме «корпоративной религии» объявляется сегодня определяющим фактором экономического успеха, как говорилось выше?
Для преодоления возникшего противоречия имеет смысл обратить внимание на то, что, помимо отражения, существуют и иные свойства сознания. Сознание — это «отражение» окружающего мира, но сознание к отражению никак не сводится, скорее уж, сознание — это освещение внешнего мира. Иными словами, существующая в сознании картина мира формируется не только в результате отражения внешней реальности, но и за счет собственной активности сознания. Конкретными механизмами реализации данной особенности сознания могут выступать, например когнитивные свойства, как возможность «конструировать понятия, не имеющие объективной основы», «стихийное движение ассоциаций», «стремление к олицетворению» [8] и другие. Все они создают почву для отхода от действительности как главной причины религиозных представлений. Наличие перечисленных выше познавательных свойств позволяет заключить, что общественное сознание, помимо отражательной функции, несет в себе также функцию проекции содержания сознания на окружающий мир.
Философия техники (3)
... техника хочет овладеть духом и рационализировать его. Сначала человек зависел от природы, и зависимость была растительно-животной. Теперь началась титаническая борьба человека с технизируемой им природой. Человек ... Известно, какое большое значение имели pacтительные и животные религиозные культы». Внутри природно-органической стадии люди любили понимать культуру, государство, быт органически,. ...
Чем же обусловливается данная функция сознания, в чем состоит необходимость ее существования наряду с функцией отражения? Думается, для ответа на данный вопрос нужно принять к сведению такую важную черту общественного сознания, как его системный характер. Дело в том, что общественное сознание — это не просто отражение всего многообразия отдельных сторон и свойств общественного бытия, но особая духовная система, в которой различные представления об окружающем мире приобретают целостный, упорядоченный, систематизированный вид. Однако все ли представления о внешней реальности могут быть включены в данную систему? Ю.Ф. Борунков, например, отмечает, что «в процессе практической деятельности человек испытывает действие и таких природных и социальных сил, подчинить и познать которые он не в состоянии» [9].
Отметим еще раз, что общественное сознание отражает бытие в целостном, систематизированном виде. Исходя из этого, чуждыми ему в качестве предмета отражения могут оказаться те явления, которые носят случайный характер, что не позволяет включить их в целостную, упорядоченную картину мира, формируемую общественным сознанием. Сразу стоит оговориться, что для общественного сознания любая случайность носит относительный характер, обусловленный уровнем развития познания и социальной практики. Так, например, периодически случающиеся солнечные и лунные затмения в древности связывались с произвольным действием неведомой высшей силы, пока не был установлен закономерный, естественный характер данных явлений. Вначале боги служили для объяснения тех явлений природы, закономерная связь которых не была известна. Тем не менее, случайные, недоступные пониманию явления не могут быть проигнорированы общественным сознанием опять же в силу того, что отражение последним бытия носит целостный, системный характер. Представления о данных явлениях также включаются в состав общественного сознания, но происходит это не в результате отражения в строгом смысле этого слова, а как итог собственной активности сознания. Не будучи в состоянии системно отразить некоторые явления, сознание как бы адаптирует их, приводит в тот вид, который позволяет включить эти явления в целостную картину бытия. Решающую роль в данном процессе, конечно, играет указанное выше свойство сознания проецировать на реальность определенные элементы собственного содержания. Так, по мнению Л. Фейербаха, идея сверхъестественного представляет собой результат проекции на внешний мир представлений о сущностных свойствах человека.
Итак, религиозное сознание представляет собой специфическую форму освоения общественным сознанием недоступных пониманию, случайностных, непредсказуемых событий окружающего мира которые в виде неких сверхъестественных сущностей включаются в целостную картину мира. Каким же образом это относится к современной социально-экономической сфере с присущей ей всеохватной аналитикой и прогнозированием? Ведь, казалось бы, доля случайного, непредвиденного должна в таких условиях быть сведена к минимуму. Однако именно сейчас все чаще становятся слышны оценки современной ситуации как принципиально нестабильной, малопредсказуемой и даже хаотичной. И подобные мнения не беспочвенны, в их основе лежат объективные социально-экономические тенденции современного общества. Одна из них — гипердинамичность нынешней экономики, когда изменчивость существенно перевешивает постоянство. В качестве же средств противодействия предлагается духовный менеджмент и корпоративная религия как единственная защита от сложностей новых продуктов и скорости рыночных изменений.
Выше было отмечено, что носителями специфической религиозности «брэнд-религии» становятся помимо корпораций и широкие круги потребителей. Общие закономерности возникновения религиозного сознания могут быть отчетливо прослежены и в этом случае. Однако акцент тут смещается на несколько иной аспект современной социально-экономической сферы. Такая ситуация сталкивает потребителя с неизбежной «тиранией выбора» на фоне растущего информационного стресса. Вполне закономерно поэтому, что когда все есть, и всего ужасающе много, наш выбор все более зависит от веры. Желая выделить свой товар среди многих аналогичных, сделать его ближе, предпочтительнее для покупателя, компании — производители с помощью рекламы дополнительно наделяют его неосязаемыми свойствами психологического характера. Такое действие с готовностью принимается массовым сознанием, дезориентированным рыночным изобилием. Ведь тем самым типовой продукт приобретает индивидуальный характер, начинает восприниматься как нечто знакомое среди товарного множества. Происходит персонификация товара, напоминающая персонификацию природных сил архаическим сознанием. Действительно, в обоих случаях имеет место сходное освоение сознанием чуждых, непостижимых для него сил. И в обоих случаях такое освоение базируется на вере в некие фантастические свойства, приписываемые данным силам. Дело в том, что, приобретая продукцию популярной марки, чей привлекательный имидж создается рекламой, покупатель наряду с разрешением своих утилитарных нужд получает и эмоционально-нравственное удовлетворение от сделанного выбора. Причем, зачастую именно последнее выступает доминирующим мотивом покупки. «Ныне, когда исчезают религиозные и идеологические инстанции, — пишет Ж. Бодрийяр, — нашим единственным утешением остаются вещи; это бытовая мифология, в которой гасится наш страх времени и смерти» [2].
Тем самым поддерживаемое рекламой потребление приобретает способность терапевтического, эмоционально — компенсаторного воздействия на массовое сознание, того самого, что традиционно находилось в компетенции религии.
Обобщая вышесказанное, можно заключить, что религиозное сознание в его специфической, свойственной обществу потребления форме обладает всеми основными признаками и структурными характеристиками «обычного» религиозного сознания. Среди них — вера в сверхъестественное, наличие интеллектуального и эмоционального элементов.
Кроме того, в рассматриваемом сознании могут быть выделены гносеологический («брэнд-религия») и социологический («корпоративная религия») аспекты, где первый акцентирует познавательно — ориентационное, а второй — деятельностное, преобразовательное отношение сознания к миру. И, наконец, как было показано, специфическая религиозность общества потребления в своих истоках целиком соответствует общему механизму генезиса религиозного сознания. Все это позволяет включить рассмотренный феномен в состав предметной сферы религиоведения. Сама же религия и религиозное сознание как центральный компонент ее структуры, судя по произведенному анализу, убедительно демонстрируют возможность собственной трансформации в новых социокультурных условиях при сохранении своих основных сущностных черт. Это может осуществляться, в том числе, за счет контаминации с иными формами общественного сознания, в частности, с сознанием экономическим. Тот же факт, что религиозность в качестве своеобразного производственного ресурса обнаруживает свою востребованность даже в рационально — прагматичной среде бизнеса, может свидетельствовать о принципиальной необходимости религиозного сознания для жизни социума наряду с другими формами общественного сознания.
Глава 2. Культурный контекст постиндустриального общества. Изменение роли и формы религии в эпоху постмодернизма и глобализации
§ 1. Основные особенности проявления постмодернизма в современной религиозной культуре
Понятие «постмодернизм» (или «постмодерн») обозначает ситуацию в культурном самосознании стран Запада, сложившуюся в конце XX столетия. Дословно этот термин означает «послесовременность». В русском языке понятие «модерн» означает определенную эпоху конца XIX-начала XX века. Модернизмом называли авангардные течения, отрицавшие реализм как ограничение творчества определенными рамками и утверждавшие принципиально иные ценности, устремленные в будущее. Это доказывает связь модернизма, постмодернизма как определенных стадий развития. Модернизм манифестировал новаторские направления в начале XX века, которые, утратив некоторый эпатаж, становятся уже традиционными. Поэтому в настоящее время не утихают споры о том, существует ли постмодернизм как самостоятельный феномен или же это законное продолжение и развитие модернизма.
В общем и целом эпоха модернизма стремилась к открытию всеобщих научных законов развития природы и общества и их использованию в деятельности человечества. Ее представителей объединяла вера в социальный и научный прогресс и установление на этой основе господства человека над природой, социальной справедливости и гуманизма.
Постмодернизм определяется как тенденция в культуре последних десятилетий, затронувшая самые разные области знания, в том числе и философию. Постмодернистские дискуссии охватывают большой круг социально-философских проблем, касающихся внешней и внутренней жизни индивида, политики, морали, культуры, искусства и т.д. Основной характеристикой постмодернистской ситуации стал решительный разрыв с традиционным обществом, его культурными стереотипами. Все подвергается рефлексивному пересмотру, оценивается не с позиций традиционных ценностей, а с точки зрения эффективности. Постмодернизм рассматривается как эпоха радикального пересмотра базисных установок, отказа от традиционного мировоззрения, эпоха разрыва со всей предшествующей культурой.
Статус философского понятия постмодернизм получил в 80-е годы благодаря работам французского мыслителя Ж. — Ф. Лиотара, распространившим дискуссию о постмодернизме на область философии. Начало отсчета существования постмодернистской философии связывают с работой Ж. — Ф. Лиотара «Состояние постмодерна», вышедшей во Франции в 1979 году. Хотя термин начинает употребляться еще в первой половине ХХ века (Р. Панвиц, Ф. де Ониз, А. Тойнби) и затем получает широкое распространение для характеристики новых веяний в искусстве и литературе. Основополагающие произведения виднейших теоретиков постмодернизма были написаны еще в середине 70-х: Ж. Деррида и Р. Барт, к примеру, активно публиковались в начале 70-х; М. Фуко, который сейчас активно переводится, умер в 1984 г. Лиотар понятие «постмодернизм» использует для характеристики уже утвердившихся в обществе тенденций. Российский исследователь постмодернизма И. Ильин справедливо полагает, что постмодернизм как культурное направление первоначально оформился в русле постструктуралистских идей и существовал в относительно узкой философско-литературоведческой сфере. В этот период он был представлен такими мыслителями, как Ж. Деррида (р. 1930), М. Фуко (1926-1984), Ж. Делез (1925-1995), Ф. Гваттари (1930-1992), Ю. Кристева (р. 1941), П. де Ман, Дж. Хартманн, Х. Блум, и Дж.Х. Миллер и др.
Яркий представитель постструктрализма и постмодернизма — Жак Деррида, который отбросил всякую возможность установить для текста какой-либо единственный и устойчивый смысл. С его именем связан способ прочтения и осмысления текстов, который он назвал деконструкцией и которая выступает у него основным методом анализа и критики предшествующей метафизики и модернизма. Сущность деконструкции связана с тем, что любой текст создается на основе других, уже созданных текстов. Поэтому вся культура рассматривается как совокупность текстов, с одной стороны, берущих начало в ранее созданных текстах, а с другой, — генерирующих новые тексты.
Всех представителей постмодернизма объединяет стиль мышления, в рамках которого отдается предпочтение не постоянству знания, а его нестабильности; ценятся не абстрактные, а конкретные результаты опыта; утверждается, что действительность сама по себе, т.е. кантовская «вещь в себе», недоступна для нашего познания; делается акцент не на абсолютность истины, а на ее относительность. Поэтому никто не может претендовать на окончательную истину, ибо всякое понимание является человеческим истолкованием, которое не бывает окончательным. Кроме того, на него оказывают существенное влияние такие факты, как социально-классовая, этническая, расовая, родовая и т.д. принадлежность индивида.
Характерная черта постмодернизма. Все, что до постмодернизма считалось устоявшимся, надежным и определенным: человек, разум, философия, культура, наука, прогресс — все было объявлено несостоятельным и неопределенным, все превратилось в слова, рассуждения и тексты, которые можно интерпретировать, понимать и «деконструировать», но на которые нельзя опереться в человеческом познании, существовании и деятельности. Отношение к постмодернизму в современной российской философии противоречиво. Большинство философов признают постмодернизм в качестве своеобразного культурного направления и находят его основные принципы и положения характерными для современной эпохи. Другие мыслители высказывают полное неприятие постмодернизма, определяя его как вирус культуры, «декадентство», «историческую немощь» [10], усматривая в постмодернизме очередной призыв к имморализму и разрушению любых этических систем. Отрицая законы и осуждая существующие общественные системы, постмодернизм угрожает всем политическим системам. Создаваемые постмодернизмом новые формы искусства, шокируя своим вещизмом, эпатируют общество. Постмодернизм часто воспринимается как антипод культуры гуманизма, как контркультура, отрицающая запреты и границы, культивирующая пошлость.
Отношение к постмодернизму у многих философов и искусствоведов достаточно жесткое и негативное. Его оценивают как «распад сознания», «вырождение социологии», «научный миф», «химеру», «повседневный апокалипсис», «гипермодернистскую агрессию», «прогресс к смерти» [11] ; постмодернисты — «настоящие «подпольщики» в моральной сфере, наслаждающиеся свободой от обычной человеческой нравственности…» [11] и т.д.
Сторонники такого взгляда на постмодернизм не воспринимают его как серьезную попытку создать нечто новое по отношению к академической философии. Постмодернистскую культуру нередко сравнивают с культурой поздней античности, с ее настроением «конца истории», когда все уже высказано до конца и исчезла почва для новых, оригинальных идей.
Другими философами постмодернизм воспринимается как определенное умонастроение периода кризиса. Постмодернизм рассматривают как современную историческую эпоху культуры, которая в широком смысле понимается как «глобальное состояние цивилизации последних десятилетий, вся сумма культурных настроений и философских тенденций» [12], как иная форма культурного сознания. В этом определении постмодернизма усматриваются попытки установить его связь с предшествующими философскими направлениями. Постмодернизм выражает самим фактом своего существования одну из универсальных тенденций развития культуры, поэтому позиция философов, признающих в целом, несмотря на деконструктивизм, позитивность постмодернизма, представляется нам наиболее перспективной.
Во-первых, безусловно, положительным в постмодернизме является его обращение к философскому осмыслению проблемы языка. Для философии XX в., по-прежнему занятой проблемой поиска «подлинного» человеческого бытия, было характерным пристальное внимание к языку, понимание его основополагающей роли в культуре, а не только как средства передачи «идей». В связи с этим появляются лингвистически ориентированные варианты герменевтики, аналитическая философия. Интерес к языку и символу стал основанием метода структурного языкознания (Ф. Соссюр), социологии языка (Э. Сепир, Б. Уорф), превращения сферы бессознательного в особого рода организованный язык (Ж. Лакан), обнаружение символов-архетипов коллективного бессознательного (К. Юнг, неофрейдизм), трактовка языка как голоса бытия (М. Хайдеггер), открытие в языке шифров изначального смысла бытия (К. Ясперс) и др.
Во-вторых, позитивность постмодернизма заключается в его обращении к гуманитарным корням философии: литературному дискурсу, диалогу и т.д. Виднейшие представители постмодернизма ставят своей целью помочь читателю понять текст, раскодировать знаки, раскрыть и по — своему осмыслить авторские идеи. Например, философия для Ж. Деррида является центром, объединяющим гуманитарные науки и искусство в единую систему. Так постмодернизм подчеркивает тесную связь литературы и философии.
В-третьих, положительным в постмодернизме является его приоритетное отношение к проблеме сознания. В этом плане постмодернизм находится в русле развития всей современной мировой философии, рассматривающей проблемы когнитивной науки (включая и когнитивную психологию), и модную тему искусственного интеллекта, и вопросы, связанные со средствами массовой информации, вне которой сложно представить сегодня жизнь человека.
В-четвертых, отказ от традиционных ценностей в постмодернизме имеет, кроме отрицательных, позитивные моменты. Разрушение рациональных стандартов происходит ради признания многообразия современных проектов жизни, научных концепций, социальных взаимоотношений.
Постмодернизм как современное мироощущение можно сравнить с модернизмом, который также в свое время возник как своеобразный протест против действительности и создал новые направления в философии и искусстве. Уже сами названия «постмодернизм» и «модернизм» нацеливают на сопоставление, чтобы выяснить точки соприкосновения и определить характер связи этих понятий. В искусстве модернизм традиционно понимался как художественное направление конца XIX-начала ХХ века. Иногда рассматривают понятие «модернизм» в двух смыслах. В широком смысле модернизм подразумевает эпоху Нового времени, в узком смысле — это рубеж XIX-XX веков. Мы понимаем модернизм как художественное направление конца XIX-начала ХХ века, охватывающее все сферы культуры и ориентированное на синтез религиозных и философских идей. Модернизм создал идею единой религии, основанную на синтезе оккультизма, мистики и христианства, единого искусства, единой философии. Как феномен в философии модернизм понимается как идеологическое течение в европейской философии, направленное на преобразование и обновление. Термином «постмодернизм» мы обозначаем направление в современной культуре и одновременно современную культурную эпоху.
Проблема соотношения модернизма и постмодернизма не решается в философии однозначно. Некоторые сторонники близости модернизма и постмодернизма считают, что основные концептуальные положения постмодернизма сформировались благодаря нежизненности модернизма. Концепции современного постмодернизма доказывают развитие и трансформацию культуры модернизма, сущность которого остается неизменной при многообразии интерпретаций его идей. С этой точки зрения, постмодернизм является переходным типом культуры, возникшим на модернистской основе и использующим её язык и понятия. Поэтому не стоит рассматривать постмодернизм как полную ревизию наследия предыдущих эпох, это может привести к искажению видения не только прошлого, но и будущего.
§ 2. НРД — как заявка на духовное главенство в обществе эпохи постмодернизма
Поговорка «все новое — это хорошо забытое старое» оказалась абсолютно справедлива в религиозной сфере нового религиозного неоязыческого и абсолютно синкретичного движения «Нью Эйдж». «Новизна мышления» в «Нью Эйдж» — это всего лишь возрождение самых архаичных религиозных представлений человечества. Ньюэйджевская синкретическая религиозность трансформирует и адаптирует под стандарты современного общества потребления элементы гностических сект ранних веков христианства, восточной, античной и гуманистической философий, западной средневековой магии, иудейской кабалистики, восточного мистицизма, древних языческих религий.
Среди всех элементов можно выделить два фундаментальных компонента «Нью Эйдж»: гностицизм и мистицизм, которые определяют акцент данного движения на эзотерическом знании и индивидуальном внутреннем опыте, на космическом характере священного и представлении о Боге как безличном принципе, растворенном в мировом бытии.
Существенной характерной чертой «Нового века» является явно антихристианский характер движения, который декларируется либо прямым отрицанием христианства, как мифа, либо притязаниями исправить его «ошибки». Но прежде чем поговорить обо всем подробнее, выделим специфические черты движения «Нью Эйдж».
«Нью Эйдж» — это русская транскрипция английского «New Age», буквально означающего «новый век», «новая эра». New Age представляет собой движение, т.е. систему групп, не связанных между собой ни централизованной организацией, ни нормативными догматикой и культом.
Элементы New Age могут иметь самое разное происхождение, методы и цели: интерес к Востоку, йога, медитация, дзен, альтернативная медицина, астрология, магия, спиритизм, экология и т.д. Однако, в лагере увлеченных идеями и ритуалами New Age существует нечто общее, что позволяет видеть в этой пестрой компании целостное явление, занимающее определенное место среди НРД. Это специфическое мировоззрение, которое разделяют люди, независимо от форм их религиозных практик, как впрочем, и от факта наличия либо отсутствия таковых.
В рамках движения можно выделить два направления по характеру целевой аудитории — это популярный и интеллектуальный New Age. Характерным для популярного направления является оккультный аспект, принимающий часто самые примитивные формы современных суеверий, привлекательных для широкой аудитории. Философские основы интеллектуального New Age легко спутать с секулярным гуманизмом. Оба направления считают себя альтернативными «путями спасения» для человечества [13].
New Age оформился в 60-70 гг. XX в., проросший на почве, подготовленной новыми религиозными движениями с одной стороны, рационализмом протестантского христианства с другой, и секуляризмом с третьей, питаемый концепциями индуизма, буддизма, гностицизма, герметизма, облеченными в упрощенные формы сообразно современному массовому стандарту религиозности. Все источники New Age объединяют представление о безличном Абсолюте, который включается в систему мира, а также дуализм и монизм.
Протестантские деноминации, заменив веру как онтологическое состояние человека, возвращающего себя Богу в сверхрациональном единении с Ним, психологической уверенностью в Его существовании, лишили её непостижимой сакральной силы, породили неудовлетворенность человеческих душ и поиск мистических озарений. В результате искусственного рационалистического усечения от веры осталось пустое морализаторство, не только лишенное способности ценить природу человека, но вызывающее, скорее, отторжение и протест.
Духовность стали исткать в импортированной религиозности Востока, познакомившей европейца и американца с основными идеями и практиками, которые затем вобрало в себя New Age. Это неоиндуизм Вивекананды, Рамакришны и других, Международное общество сознания Кришны, Трансцендентальная медитация и т.д. В дело включилась протестная молодежная контркультура 60-х, восставшая против устоявшихся общественных порядков, в которой мистические поиски европейских и американских хиппи стали осуществляться с помощью психотропных препаратов.
В поисках «духовности» обратились также к шаманизму (К. Кастанеда) и другим архаичным практикам и ритуалам, на которых базировались разнообразные терапевтические системы, трансперсональная психология С. Гроффа и т.п.
Вторую волну эзотеризма вызвал к жизни психоанализ, у которого обнаружились параллели с оккультизмом. Он спровоцировал интерес к бессознательному. Оккультизм для массового потребителя восполнил функцию дорогого и элитарного психоанализа.
New Age можно также рассматривать как форму атеизма. Традиционное для европейской культуры представление о Личном Боге, перед которым человек несет ответственность, подменяется идеей о некоей полностью посюсторонней силе, которой можно пользоваться. Под воздействием секулярных идей человек, который не хочет поклоняться никому, кроме себя, оказывается во власти языческого магизма.
Все это прекрасно вписалось в культуру постмодерна, с её признанием равноправия различных взглядов и практик, возможности их смешения, расплывчатостью доктрин и организаций, акцентом на индивидуализме, которые и составили специфическую черту неорелигий. В New Age получили освящение установки современного индивида, ориентированные на примат собственных суждений, отрицание авторитетов, традиций и ограничений, инициированные еще Ренессансом и Реформацией.
